Пленный солдат ВСУ: "Я не верю, что ЛНР и ДНР отказываются нас менять!"

Несколько пленных военнослужащих ВСУ уже год не могут вернуться домой. Все это время украинская сторона целенаправленно срывает процесс обмена. Об обстоятельствах пленения, о надежде на возвращение домой и нелогичной позиции представителей украинской стороны ЛуганскИнформЦентру рассказывает один из пленных – командир орудия 2-го взвода 6-й гаубичной самоходной батареи 2-го гаубичного самоходного артдивизиона 51-й бригады ВСУ старший матрос Артем Комиссарчук.

 - Кто Вы и как попали в плен?

- Я - Комиссарчук Артем Владимирович. Являюсь представителем ВСУ 51 бригады.

Пошел служить по призыву, по повестке. До этого был дома, приехал с Польши, оформлял документы на работу в Польшу, в то время пришла повестка. Пришел – расписался. По закону прибыл в воинскую часть 11 апреля 2014 года. Попал на полигон, два раза был на полигоне. Потом был отправлен в зону боевых действий, в зону "АТО".

Попал в плен на день Независимости Украины 24 августа 2014 года при таких обстоятельствах: наша бригада 51-я попала в окружение, и во время выхода группы мы попали в плен.

- С какими чувствами Вы ехали в зону "АТО"?

- Скажем так, мы понимали, что мы едем на войну. Я здравый человек, а желание и большой восторг ехать на войну - это уже психологические отклонения. Я прекрасно понимал последствия, понимал, к чему могут привести мои действия. Старался нести службу ответственно. Я думал, что я делаю, переспрашивал, не было тупого выполнения приказов.

- Были случаи невыполнения приказов?

- Были приказы, которые мы отказывались выполнять, поскольку это являлось либо просто подставлением личного состава под огонь, либо нецелесообразным использование подразделения. Был такой случай, когда подразделение, с нами стыкующееся в зоне "АТО", возле нас проехало и открыло огонь в сторону противника. В ответ был открыт огонь по нам. Наша позиция была выявлена. Приходит командование и приказывает открыть огонь в ответ, но у нас нет прикрытия, ничего нет. В данной ситуации мы были как в шахматах – это был бы мат сразу. Нам сказали: "По барабану! Выполнять приказ!". Командир отказался выполнять приказ – ребята остались живы.

- Вы могли предполагать, что окажетесь в плену?

- Нет. Я понимал, что я могу погибнуть, что могу быть покалечен, но в плен попасть – такие мысли не приходили.

- Вы ждали помощи от своего командования?

- 23-го и 24-го августа сильно попали под обстрел, вышли, хороший командир попался, завел в безопасное место. Потом попали в окружение, сильный огонь был, ребята гибли на глазах, друзья, товарищи. Вышли из окружения, но я попал в плен, и мысли такие были: стало обидно за родителей.

Умирать не хотелось, кто-то сказал - "пулю в висок", но моя задача - выжить, хотел жить и хочу жить, жизнь быстро кончается. Столько раз видел смерть и прекрасно понимаю, что стремиться нужно к жизни.

- Почему вас до сих пор не обменяли?

- Когда шел процесс обмена, в Донецке нас было около 150 человек. Еще в Снежном были люди. Меняли сначала раненых, тяжело раненных, у кого проблемы в семье были. Донецкая сторона шла нам на встречу, прислушивались как-то. Нам сказали, что вы артиллеристы, пойдете в последнюю очередь – вообще скажите, спасибо, что живы остались.

Но когда начали менять полковников, подполковников, появляется вопрос, чем солдат отличается в этом плане от офицера. Тогда всех уже поменяли, когда начали попадать "киборги" из аэропорта, с Дебальцево, тех, кого я вообще не знаю. С командиром сели как-то, и я ему сказал, что я не понимаю, почему нас не меняют, а потом я узнал, что 51-й бригады уже нет. Ее расформировали, закрыли и все.

Вот целый год нахожусь в плену. Целый год сижу, я под охраной и какой-то доступ к информации - он маленький. Я знаю, что родители поднимают вопрос, пытаются добиться, но… им отвечают постоянно: "не мешайте нам работать". Так постоянно отговариваются в нашу сторону.

- Какие условия содержания?

- Условия и отношения людей нормальное, помещение нормальное, жить можно. Адекватные люди, кормят хорошо. Но это плен, не могу сказать, что хотел бы остаться, что мне тут нравится.

- Кто ждет дома?

- Родители ждут – мать, отец, бабушка, дедушка ждут. Семьи пока нет своей. Но хочу детей, очень хочу. Был момент, как в фильмах рассказывают, когда вся жизнь как фильм, как лента пробежала перед глазами. Я потом подумал "жалко, что детей нет". В 26 лет готов был умереть… слава Богу живой. Была девушка до войны, была девушка, но… видимо не время просто.

- Ваше отношение к войне?

- Это не антитеррористическая операция – это гражданская война. Мы общались с ополченцами. Не то, что с ополченцами, а с представителями ЛНР и ДНР – у меня язык не поворачивается назвать их террористами, или назвать это все "АТО". Украина назвала эту войну так, чтобы получать деньги от Европы, получать кредиты, финансирование. Если Украина признает, что это война – её перестанут финансировать. Когда воевали в Афганистане: были афганцы и русские, когда в Чечне – чеченцы и русские. А тут? Воюет другом с другом один народ. Я считаю это гражданская война. И определить тут свой – чужой - неадекватно и просто нереально.

- Когда Вы вернетесь домой, чем будете заниматься?

- С 11 апреля этого года я должен быть уволен по закону. Я полтора почти года нахожусь в так называемой зоне "АТО", то есть год в плену и около 3 месяцев в зоне АТО. Если я прихожу домой, немного забыл это слово, то по закону меня уже второй раз не имеют права мобилизовать.

Парадоксальность в том заключается, что люди, которые должны воспринимать меня, как противника, как врага – в гости приглашали: "Если к нам приедешь как гость, мы тебя примем, а если как солдат…". Так я не хочу сюда возвращаться.

- Как представители Украины помогают вам вернуться?

- Вопрос заключался в том, что "товарищ" Рубан (руководитель украинского Центра по обмену пленными Владимир Рубан – примечание ЛуганскИнформЦентра) сказал на всю страну, что "у этих ребят руки по локоть в крови". У какого солдата относительно войны в ЛНР и ДНР руки не в крови? Чем артиллерист от танкиста, от пехотинца отличается – это обычное звено в армии. Артиллерист не может приехать в чистое поле, просто выстрелить и уехать, это не реально. Человек непрофессиональный, не понимает, что говорит.

Женам солдат, которые в плену, он сказал: "Скажите ополченцам спасибо, что животы им не вспороли, и кишки не выпустили, и они не подыхают на солнце". Слава Богу, мои родители это не слышали.

Я не могу сказать, что я на сто процентов принимаю эту ситуацию. Я хочу быть откровенен: да я воевал, да я стрелял, да я солдат. Все прекрасно понимали, что едут на войну. Это бред, когда кто-то говорит: "Я не знал, куда я еду". Все прекрасно понимали, что едут на войну, что могут кого-то убить, что их могут убить. Этот человек начинает заниматься подхалимством, он прилюдно осуждает военных. Много людей пострадало от его заявлений. И это представитель Украины в обмене пленными.

Когда-то он сказал, что у меня руки в крови. Скажем так, когда по нам стреляет артиллерия, ее должна уничтожить противоположная артиллерия. Мы прикрывали огневые позиции наших блокпостов. Мы не наступали, не атаковали. Перед своей совестью я чист, я знаю, что по населенным пунктам мое подразделение не стреляло.

Ваша сторона (ЛНР – примечание ЛуганскИнформЦентра) четыре раза подавала меня в списки на обмен, и "товарищ" Рубан лично два раза меня вычеркнул из списка, как сказали мои родители. Это половина тех возможностей, которые мне ЛНР и ДНР давало мне вернуться домой. Это наполовину человек обрезал мне дорогу домой, из-за каких-то личных предпочтений.

Люди сидят готовые, людей хранят на обмен, людей не избивают. Я просто вижу, что некоторые нас ненавидят, но есть приказ - военнопленного не трогать. Нас хранят для того, чтобы ополченцы вернулись домой. И то, что ЛНР и ДНР якобы отказывается от обмена – просто нелогично. Смысл бы был нас хранить, если бы от нас ничего не хотели. Я не верю, что ЛНР и ДНР отказывается нас менять.

***

Командир орудия 2-го взвода 6-й гаубичной самоходной батареи 2-го гаубичного самоходного артдивизиона 51-й бригады ВСУ старший матрос Комиссарчук Артем Владимирович был взяты в плен под Иловайском летом 2014 года. Генеральная прокуратура ДНР 18 августа этого года обратилась к руководству силовых структур ЛНР с просьбой об экстрадиции Комиссарчука, которого в Донецкой Народной Республике подозревают в совершении военных преступлений. При этом киевские власти ранее заявили, что военнослужащий был освобожден в ходе одного из обменов пленными.

Тем временем ЛНР продолжает работу по поиску заявленных Украиной военнослужащих.