Взятие здания СБУ. Активист из Луганска Сергей Сивак: "Было страшно, но мы решились" (ФОТО)

В пятую годовщину взятия жителями Луганщины здания Луганского областного управления СБУ ЛуганскИнформЦентр публикует воспоминания участников и очевидцев событий, вошедших в историю как Русская весна.

Рассказывает луганский общественник, один из руководителей протестного движения тех дней, впоследствии командир одного из подразделений Народной милиции ЛНР, полковник в отставке Сергей Сивак.

РОДОМ ИЗ "КАСКАДА"

Родился я в поселке Родаково Славяносербского района. Когда учился в пятом классе, мама получила квартиру в Луганске, и мы переехали сюда. По окончании 41-й школы в 1990 году поступил в 26-е профессионально-техническое училище. Но к тому времени, а точнее с 1988 года, я уже активно занимался в военно-патриотическом клубе "Каскад", где нашим руководителем был Александр Александрович Гизай (погибший 2 июня 2014 года в результате авиаудара украинских ВВС по зданию бывшей Луганской областной государственной администрации – примечание ЛИЦ).

Нас там готовили к армии, потому что Сан Саныч (Гизай) воевал в Афганистане и видел, как сложно неподготовленным ребятам. У нас были прыжки с парашютом, боевая подготовка, тактическая подготовка, были даже свои машины и бронетехника – два БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина – примечание ЛИЦ), "Урал" и УАЗ. Также мы принимали участие в раскопках, подъеме останков павших и увековечивании памяти павших героев Великой Отечественной. Всё это, наверное, и было первой патриотической школой моей жизни.

ВДВ И БОСНИЙСКАЯ ВОЙНА

В 1991 году меня призвали в ряды Советской Армии. Первую присягу принимал в Литве, в учебке ВДВ "Гайжюнай" (по названию деревни в Ионавском районе Литовской ССР, возле которой был расположен 242-й учебный центр Воздушно-десантных войск СССР). Получив специальность командира БМД (боевой машины десанта) и звание сержанта, был направлен в 98-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию. Мы базировались в Болграде Одесской области.

Когда страна вдруг стала Украиной, меня перебросили в 240-й отдельный специальный батальон, дислоцировавшийся на территории бывшей Югославии. Так я стал ещё и миротворцем. Мы базировались в Сараево, в Боснии, а ездили и выполняли задачи по всей Югославии. Отсюда потом и мой армейский позывной пошел – "Югослав".

Демобилизовавшись, вернулся на родину, и с 1998 года стал соучредителем военно-патриотического объединения "Каскад".

Поскольку общественно-политической работой на хлеб не заработать, мне пришлось как-то приспосабливаться к мирной жизни. В итоге стал предпринимателем, занимался автобизнесом и разборкой автомобилей.

ДОБРЫЙ И ЗЛОЙ МАЙДАН

Лично меня абсолютно не задел майдан, начавшийся в 2013 году. Мне всё это было чуждо, и я не понимал, из-за чего люди протестуют. Свой бизнес я строил как с Москвой и с Россией, так и с западными областями Украины. Ездили мы в Закарпатье, там поголовно все говорили на русском, к нам всегда относились добродушно. Вообще у нас было много друзей, и чувствовал я себя там вполне комфортно.

Каждый раз по пути на западную Украину мы старались проезжать через майдан. Заходил туда и не понимал людей. Я никогда не скрывал свою позицию, даже внутри того скопления мог высказать все им в глаза. Да, на меня косо смотрели. Ездил я с кумом, а он на тот момент был пенсионер МВД. Так мы с ним общались с людьми, пытались им донести свою позицию. Я еще в Югославии видел, к чему приводит подобное. И вдруг в 2013 году увидел всё это у нас в стране – на майдане. Но, поначалу, все это было как-то по-доброму, по-мирному.    

Мне, конечно, было жалко "Беркут", и еще более встревожило, когда на майдане начались отстрелы людей. Это произошло, когда я в очередной раз ехал в Закарпатье за автомобилем. Заехал туда как раз, когда убили армянина и белоруса (имеются в виду Михаил Жизневский и Сергей Нигоян, убитые при невыясненных обстоятельствах 22 января 2014 года). Тогда я увидел всю картину. Первые разы люди были добрые, в этот раз люди были уже злые.

Там еще был и "антимайдан". Я пытался туда попасть, но меня не пустили. Я пообщался с сотрудниками МВД и понял, что это была какая-то инсинуация. В этот раз, когда я приехал на Западную Украину, увидел настороженное отношение ко мне. Там тоже что-то поменялось, люди обозлились. Когда я приехал домой, то узнал, что на майдане убито 100 человек. После этого протесты приобрели необратимую форму.  

ЛЮДИ РУССКОГО МИРА

Наши мирные протесты в Луганске тоже были с ноября 2013 года, но я их всерьез не воспринимал. Первый раз я пришел посмотреть на палаточный городок, но никого из своих не увидел и ушел. Потом мне позвонили 22 февраля 2014 года и сказали, что якобы наших в центре расстреляли "нацики". Через 15 минут мы с кумом, вооружившись "травматами" (травматическим оружием), приехали в центр Луганска.

Там мы увидели невероятную толпу, и когда вышли на площадь, то поняли, что здесь собрались люди Русского мира, которых раздражает националистический беспредел. Все переживали о том, что приедут из Киева неонацистские "поезда дружбы" и начнут всех учить жизни. Потом разобравшись, мы поняли, что организованная в тот вечер "братками" Серпокрыловых (скандально известные в те годы в луганском политикуме братья Виталий и Вячеслав Серпокрыловы, в частности, Виталий являлся председателем Луганской областной организации политической партии "УДАР" Виталия Кличко, во время событий возле ЛОГА якобы получивший огнестрельное ранение в руку) стрельба из автомата в воздух была нужна провокаторам для устрашения и создания паники.

На следующий день я снова пришел. Если в первый день я увидел две-три тысячи людей, то на второй день было человек 500, на третий день человек 100, а потом все меньше и меньше. Меня это начало раздражать, я чувствовал внутренний протест – так нельзя!

КРЫМСКИЙ ОПЫТ

Когда я увидел, что в Крыму "вежливые люди" взяли Дом правительства, то просто загорелся, так меня впечатлили эти события. Этим же вечером приехал в палаточный городок и начал искать единомышленников для поездки в Крым. Нам нужно было учиться, понять и перенять их опыт. Но никто не согласился, и я поехал сам.

В Крыму познакомился с местными активистами, пробыл там три дня. В это время туда как раз приезжал (Сергей) Куницын (бывший председатель Севастопольской городской государственной администрации, бывший председатель правительства Автономной Республики (АР) Крым, бывший представитель президента Украины в АР Крым, народный депутат Украины I, VII и VIII созывов, депутат Верховного совета АР Крым) и безуспешно уговаривал крымчан не идти в Россию.

На обратном пути, проезжая Чонгар (село в Геническом районе Херсонской области), я увидел блокпосты – целый укрепрайон. Познакомился с казаками, с атаманом, и понял, что рассчитывать Донбассу нужно на собственные силы. С чем и вернулся в Луганск.

СТАХАНОВСКИЙ АКТИВ

По возвращении мы стали ездить в Стаханов, ведь там мы, конечно, увидели совсем другую картину, полностью противоположную Луганску. Увидели действительно мощную организацию, иерархию: были командиры, подразделения, установлено дежурство, питание – мощь! Мы с ними стали часто встречаться, при этом соблюдали элементарную конспирацию – меняли места встреч и собраний.

Через некоторое время встал вопрос о лидере – кто будет нас представлять? Никто не хотел. Но тут приехал (командир батальона ополчения ЛНР "Призрак") Алексей Мозговой и со старта начал в интернет выкладывать видео с громкими заявлениями. Меня познакомили с Мозговым, и на очередном нашем собрании я предложил сделать его лицом нашей команды. Но, когда Лёше (Мозговому) стали давать задания, то он все время пытался сыграть в свою игру – игнорировал общие задачи, совещания.

Тогда мы решили искать лидера среди своих, и жребий пал на (ставшего впоследствии первым главой Луганской Народной Республики, ушедшего из жизни в январе 2017 года) Валерия Болотова. Так он и стал лицом нашей команды.

В начале марта мы сняли видео с четырьмя активистами, которые говорили о том, что мы дойдем до Киева. На втором видео мы водили журналиста и показывали, где у нас якобы зарыта техника. Третье видео было снято в конце марта, где сидят три человека и говорят, что 6 апреля мы всех ждем, будем становиться по рубежам Луганщины. 

ГРОМКИЕ АРЕСТЫ

Ранним утром 4 апреля моей супруге позвонила кума и сказала: "У вас тут гости какие-то". Чуть ли не в четыре утра успела предупредить. У меня в Хрящеватом было несколько домов: в одном велась разборка машин, а в другом я жил с семьей. И вот СБУшники просто перепутали – приехали к дому, где было предприятие, и выломали забор. Меня они не нашли, я чуть ли не в комнатных тапочках умчался в Луганск.

В это же время арестовали (ставшего впоследствии председателем Народного Совета ЛНР Алексея) Карякина и еще около 15 человек в разных городах.

Мы с друзьями поехали сразу в Стаханов искать Болотова, так как знали, что его не взяли. А узнали потому, что после арестов наших активистов он выложил видео, где демонстративно снимает перед камерой маску.

И вот тогда мы стали собирать людей на 6 апреля. Перед этим я ночевал у друга, он пытался всячески меня отговорить. А я ему отвечаю: "Ну как я могу не пойти? Все завязано на мне. Я же координатор, связывающий Стаханов и Луганск – я обязан, все равно пойду!"

Утром мы заехали в Хрящеватое, и я попрощался с семьей. А на выезде из поселка уже стоял блокпост с украинским флагом. Кстати, видел многих, которые и сейчас здесь живут, а в тот момент они стояли на украинском блокпосту, ловили нас - "сепаров". Меня спрятали в машине, успешно проехали мимо и так попали в Луганск.

ШЕСТОЕ АПРЕЛЯ

В центре Луганска начал собираться митинг. Если обычно нас собиралось около 400 человек, то в этот раз еле 200 набралось.

И вот видим, как к нам со стороны СБУ идут казаки. Мы стоим колонной 200 человек, и они рядом с нами своей колонной становятся. Подошли милиционеры, спрашивают у меня: "Ты старший? Иди, подай заявку". Поручил другому человеку писать заявку, и тут пришли наши разведчики и сообщили, что казаки требовали под СБУ федерализации и референдума, грозили шашками. Стоим дальше, ждем людей из Стаханова.

Оттуда приезжает огромная колонна, только нас получается до полутысячи, плюс казаки, плюс еще люди подходят, и вот уже набирается нас разом тысячи три-четыре. Вот и думаем – чего мы стоим? Нужно идти на СБУ! Было страшно, но мы решились. Построили всех и решили вести народ через областную государственную администрацию – спутаем карты.

Милиция как почувствовала и начала перекрывать дороги. Как мы поначалу пошли в сторону администрации, там сразу заблокировали двери, и от СБУ, прокуратуры, со всех мест начали стягивать милиционеров к администрации. У них был опыт – ведь администрацию 9 марта уже брали. Мы же проходим мимо, и к нам по пути присоединяются еще и люди из палаточного городка, разбитого прямо там – в сквере. Никто ничего не понимает.

Мы останавливаем колонну возле памятника Ленину, стоим несколько минут и двигаемся дальше. Проходим все административные здания – прокуратуру, суд, налоговую, УИН (управление исполнений наказаний), идем к призывному пункту, где в это время уже базировались милицейские части, свезенные с западных и северных районов Луганской области. Потом поворачиваем на (улицу) Оборонную направо, и потом по (улице) Советской выходим прямиком к зданию СБУ.

ОСВОБОЖДЕНИЕ РЕБЯТ

На тот момент там стояло всего человек 20 милиционеров. Причем молодые все. Обступили мы этих детей, а нас толпа три-четыре тысячи. Встали, впереди выстроились десантники, ветераны, мы начали кричать требования. Сначала вышли сотрудники СБУ, мы их закидали яйцами, а потом начали закидывать камнями.

Они вызвали (Владимира) Гуславского (в те дни начальник управления Министерства внутренних дел Украины в Луганской области, генерал-лейтенант милиции). Он приехал и говорит: "Ты тут старший? Что ты хочешь за то, чтобы вы разошлись?" Я ему ответил, что у нас одно требование: чтобы они освободили наших ребят. Он в ответ: "Я это не решаю".

Ну, так, решай, генерал!

Пока он ходил разговаривать, народ все больше и больше закипал, накручивал себя, появились провокаторы. Нарастало напряжение.

Когда вновь вышел Гуславский с каким-то сотрудником СБУ, они сказали, что, мол, наш вопрос решается. Потом вышел начальник СБУ, его оборали. Потом они все-таки сказали, что сейчас, дескать, поедем забирать ребят.

Мы поехали, зашли в Ленинский райотдел, вызвали начальника. Минут сорок-час прошел, и вот с тыльных ворот выпустили наших ребят – объятия, слезы на глазах. Они говорят, думали, что расстреливать их ведут. И вот мы все вместе прибываем обратно к СБУ.

ВЗЯТИЕ ШТУРМОМ

Когда вернулись, Гуславский мне сказал: "Югослав, смотри, я человек слова. Сделал так, как ты просил. Теперь ход за тобой". К этому времени мой позывной уже был всем известен. И вот пока мы радуемся освобождению наших ребят, митинг у здания СБУ продолжается. И надо признать, что там были разные люди, в том числе и те, кто откровенно подливал масла в огонь. Когда разгоряченные и ободренные первой победой люди ринулись на здание, снесли двери – пошла неуправляемая реакция.

Да и силовики оплошали, что тут говорить – здание СБУ они нам просто подарили. Наши подогнали машину, собралось около 50 человек, подвязали тросы и вырвали решетки в здании. Вырвав двери, залезли на второй этаж, на козырек, зашли вовнутрь.

Сотрудники СБУ были разоружены. Сначала мы зашли на первый этаж. Гуславский звонит мне по телефону и говорит: "Вы там Петрулевича (генерал-майор Службы безопасности Украины, в те дни начальник управления СБУ в Луганской области) не убейте!" Мы же ему в ответ сказали, что он нам не нужен.

К пяти вечера открыли верхнюю "оружейку", и этим взятие здания было завершено.

ДЕСАНТНО-ШТУРМОВОЙ БАТАЛЬОН

Потом была война. Создали мы третий Станично-Луганский батальон "ВДВ-ДШБ", хотя начинался он со взвода. Половина наших парней была в самом СБУ, вторая – на площади перед зданием. Первым министром обороны ЛНР был Олег Бугров, именно его мы считали своим первым командиром, ведь именно он создал наш батальон. Я тогда уже был командиром роты ДШБ, а Бугров объединил нас, роту "Вампира", седьмую, разведроту и роту "Звезда".

Летом 2014 года батальон действовал на Краснодонском направлении – аэропорт, Хрящеватое. Также работали и на Станично-Луганском направлении. Еще один взвод от батальона учавствовал в боях за (поселок) Металлист.  

В августе нас сильно пошматовало – тяжелые потери, 15 человек погибшими. Меня в это время в подразделении уже не было – 21 июля 2014-го я получил тяжелую черепно-мозговую травму и два месяца провел в госпиталях.

Закончил батальон свою историю 15 октября 2014 года, когда мы вступили в состав Народной милиции и нас разбросали по всей Республике.

Когда я вернулся в строй, Бугров назначил меня заместителем начальника штаба в подчинение к Сергею Ивановичу (Козлову, ныне председатель Совета министров ЛНР).

Уже под руководством Сергея Ивановича я принимал участие в Чернухинско-Дебальцевской операции. По её завершении мне по состоянию здоровья пришлось уволиться в запас.

Сейчас занимаюсь общественной деятельностью.   

* * *

Участники проходившего в Луганске митинга в защиту конституционных прав 6 апреля 2014 года взяли под контроль здание управления СБУ в Луганской области. В честь этого события указом главы ЛНР в Республике установлена памятная дата "с целью сохранения в памяти поколения судьбоносных событий " и "установления традиций государственности Луганской Народной Республики".