Политолог Карасев: Организаторов "АТО" ждет "нюрнбергский суд"

Ровно год назад - 13 апреля 2015 года - киевский режим объявил о начале так называемой "антитеррористической операции" против Донбасса, тем самым развязав гражданскую войну. О тревожных апрельских днях 2014 года ЛуганскИнформЦентру рассказал непосредственный участник тех событий, куратор по работе СМИ штаба "Армии Юго-Востока" Владимир Карасев.

- Где ты был 13 апреля?

- 13 апреля находился в Луганске. Моя задача как куратора штаба "Армии Юго-Востока" заключалась в объективном освещении информации в Донбассе для СМИ России и зарубежья. Кроме того, я оказывал помощь российским журналистам в аккредитации в пресс-центре в Луганске. Помимо вышеуказанной работы я со своими друзьями и боевыми товарищами из Москвы были основными поставщиками гуманитарной помощи в Донбасс по части продуктов питания и лекарств для раненых бойцов и мирного населения.

- Как ты вообще попал на эту войну и почему?

- Родом я из Красного Луча, что на Луганщине. До войны последние 15 лет жил с семьей в Киеве. В Киеве родились и учились мои дети. Я совмещал работу в бизнесе с общественно-политической деятельностью. После начала майдана активно поддерживал парней из "Беркута", затем "Русскую весну" в Крыму. С первым блокпостом в Луганске поехал на Родину. Оставаться в стороне не мог. Я пришел к зданию СБУ, взятому воинами "Армии Юго-Востока", представился и предложил свою помощь. После моих интервью российским федеральным каналам в Киеве боевиками "Правого сектора" была предпринята попытка взять в заложники дочку для того, чтоб вынудить меня покинуть Луганск и приехать в Киев. Благодаря киевским русским патриотам моя семья была ночью вывезена в Донбасс. Я стал координатором "Русского сектора" (впоследствии "Русский вектор") в Луганской области, одним из лидеров народного движения "Луганское сопротивление".

- Чем запомнились тебе эти дни?

- Эти дни памятны для каждого луганчанина. Народ сплотился вокруг своих защитников. Палаточный городок возле здания СБУ жил, как муравейник. Бабушки приносили консервацию и разные вкусности. Приезжали ребята с других городов, ставили свои именные палатки. Каждый день был как праздник. Звучала советская музыка. Каждый вечер приходили десятки семей с детьми. Поддержка была массовой. Мы жили в предвкушении референдума.

- С Луганском пытались "договориться". Как шли "переговоры"?

- До начала боевых действий приезжали залетные украинские политики. Кто-то старался себя пиарить, кто-то старался договориться с руководством "Армии Юго-Востока" "по-хорошему". Приехал Ляшко, но его визит завершился большим конфузом. Его и его охрану слегка поколотили луганские женщины. А когда политик решил ретироваться, в отъезжающий автомобиль полетели мобилки и иные принадлежности из женских сумочек.

Приехал Добкин, но его встретили не менее жестко, чем Ляшко. Мы его считали предателем за срыв освободительного движения в Харькове. Луганчане обматерили харьковского политика и облили зеленкой. Свидетели происшествия слышали, как Добкин ругался, садясь в автомобиль, и возмущался тем, что его даже в Галичине так плохо, как в Донбассе не встречали.
Был Тигипко. С ним шел двухчасовой разговор в здании СБУ. О чем говорили, не знаю, но он вышел с каменным лицом, сел в машину и сразу уехал.

Была Тимошенко, но встреча с ней была непубличная. Знаю, что командир "Армии Юго-Востока" Валерий Болотов встречаться с ней отказался. Кто был на встрече, не знаю.

Была Королевская. Ее подпустили максимум к КПП на входе в палаточный городок. Королевская привела с собой кучу собственных журналистов и стала толкать речь, но подошедший к ней мой товарищ, один из лидеров Луганской Гвардии Максим Качура спокойно и популярно объяснил Луганскому политику, что ее присутствие нежелательно. Попутно Максим напомнил Королевской о её совместном бизнесе с Ефремовым и копанкам по всему региону. Затем в Киеве Королевская жаловалась, что ее чуть не побили в Луганске. Но её никто пальцем не трогал.

Самым успешным был приезд в Луганск Олега Царева. Мы были с ним знакомы еще по Верховной Раде. Олег Анатольевич позвонил мне и попросил помочь по поездке в Луганск. Люди приняли Царева тепло. Он без проблем пообщался как с руководством "Армии Юго-Востока", так и с людьми в палаточном городке.

- Начало боевых действий – с чего началась война на Луганщине?

- Лично для меня, как и для большинства луганчан, точкой отсчета, конечно, стал авианалет на обладминистрацию. Первые жертвы мирного населения среди горожан. Я обычно приезжал в ОГА к 10.00. Находился в пресс-центре на втором этаже. Но в этот день пришлось задержаться.  Выехал после обеда. Когда был нанесен удар, мне ехать было еще несколько остановок.  После взрыва все в автобусе вжались в сидения. Через 10 минут я был на месте. Я увидел ад. Стоял и рыдал. Я и сейчас, когда вспоминаю тот день, не сдерживаю себя. Во время налета погибла министр здравоохранения Наталья Архипова. Накануне она мне передала очередной список необходимых для госпиталей лекарств. Я собирался везти их из Москвы.
Когда смотришь на войну по телевизору… Переживаешь. Но как-то не так. Она вроде далеко – война. Но когда все перед глазами - разорванные тела детишек, уничтоженный город, блокада…

- Что дальше, как считаешь?

- Это постыдное "АТО" достойно трибунала. Обязательно нужен суд, как в Нюрнберге. Киевский режим и его исполнители должны ответить за содеянное.