Пять лет ЛНР. Полковник Народной милиции Виталий Киселев: "От "Визенталя" не скроется ни один украинский нацист"

О летних боях 2014 года, Чернухино-Дебальцевской операции и сегодняшнем проекте по поиску нацистских преступников "Путь Визенталь" рассказывает активист Русской весны, один из командиров ополчения, полковник Народной милиции ЛНР в отставке Виталий Киселев, более известный под позывным "Коммунист".

РОДНАЯ ЛУГАНЩИНА

Родился я в селе Колпаково Антрацитовского района Луганской области. Еще до школы мы переехали в Луганск, в Зеленую Рощу. Отец на шахте работал, мама в пионерском лагере.

Учился в поселке Красный Яр, в школе № 34, потом с отличием окончил ПТУ № 49 и пришел работать на "Лугансктепловоз". Вскоре был призван в ряды Советской армии. Служил в легендарной Витебской 103-ей воздушно-десантной дивизии в должности заместителя командира взвода.

ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ

Пока служил, рухнул Советский Союз. Когда демобилизовался и приехал в 1993 году из Белоруссии домой, то поначалу просто не понимал, что здесь происходит. Два-три месяца посмотрел на все происходящее и ушел работать в МВД.

Как только появилась возможность поступить в бюджетную группу Луганской академии внутренних дел имени Эдуарда Дидоренко, то успешно туда поступил и закончил с отличием, чем, кстати, горжусь по сей день.

Службу начинал с Жовтневого райотдела. Потом была ППС (патрульно-постовая служба – все примечания ЛИЦ), следом работа в уголовном розыске, перевод в ОСБ (отдел собственной безопасности). Службу закончил в отряде спецподразделения "Титан", занимался охраной частных лиц.

С увольнением как получилось: по истечении моих 10 лет работы в органах у нас проходила операция по задержанию особо опасного преступника. В ходе задержания я получил тяжелую черепно-мозговую травму, и мне пришлось уволиться по состоянию здоровья. Так я стал предпринимателем, завел частную практику.

РУССКАЯ ВЕСНА

К 2013 году я закончил работу с "Лугансктепловозом". Им надо было полностью поднимать свое курортно-санаторное объединение – и на море, и здесь – по Луганской области. Вот они меня и пригласили все это дело восстановить в качестве кризис-менеджера. Однако в 2013 году завертелось по Украине: майдан, вся эта риторика, агрессия со сцены и по телевизору, состоялся вооруженный государственный переворот, стало понятно, что добром это все не кончится. Поэтому перед самым Новым годом я уволился.

В феврале 2014 года мы познакомились с Мозговым. Вначале активно переписывались, а лично познакомились уже в Луганске – в парке у памятника Шевченко во время протестных мероприятий.

После знакомства с Мозговым уже были наметки на то, чтобы консолидироваться, собраться в группы и начать сопротивление хунте, которая предсказуемо начала диктовать как нам здесь жить.

ПЕРВЫЕ БЛОКПОСТЫ

В ходе взятия под наш контроль (здания управления) СБУ (в Луганской области) я познакомился с Павлом Дремовым, с Валерием Болотовым, с другими активистами из числа тех, с которыми мы ранее не были знакомы.

Здесь в Луганске мы начали собирать гуманитарною помощь для Славянска, потому что там тоже находились наши ребята. Это был первый форпост для сдерживания вооруженной агрессии со стороны нового киевского режима. А здесь мы начали ставить свои блокпосты. Вы бы видели, с чем у нас ребята тогда выходили на блокпост. Обычный набор – тяпка, топор, лопата, двустволка и, может, у кого-то даже есть пистолет. И вот, пока мы отправили в Славянск гуманитарку, куда я сам ее отвозил, хунта бросила сюда войска.

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

В конце апреля у Дьяковского блокпоста появилась разведка "восьмидесятки" (80-я отдельная десантно-штурмовая бригада ВСУ, базирующаяся во Львове). Был у нас там Виктор Веревка, вот он и задержал их. Ребята позвонили и говорят: "Мы видим колонну, что делать?" Я им говорю: "Максимально берите количество людей, автомобилей, даже легковушек, и просто блокируйте эту колонну. Мы из Луганска сейчас подъедем". Мы их блокировали и разоружили.

Люди там были тоже из десантуры, как и мы, то есть знали, что, если бьемся, то бьемся до последнего. Пришлось на протяжении двух часов уговаривать их, чтобы без крови все это дело обошлось. В результате они взяли только сухпайки, пересели все на один КамАЗ, и мы их сопроводили до Дебальцево, откуда они ушли на Днепропетровск.

ПЕРВОЕ РАНЕНИЕ

4 июня (поселок на окраинах Славянска) Семеновку украинская артиллерия практически снесла с лица земли. Там я получил осколочное ранение в спину. После меня прооперировали и перевезли в Лисичанск. Через полторы недели я уже бегал, и мы вели бои в районе поселка Новотошковка (в Попаснянском районе).

Из Лисичанска прибыл в Луганск. Заезжали через лутугинский поселок Белое, ибо везде уже стояли ВСУ. Но мы проскочили.

УДЕРЖАТЬ ВЕРГУНКУ

В конце июня я встретился с (Игорем) Корнетом (ныне - глава МВД ЛНР), и он мне говорит: "Сколько ты можешь собрать людей для того, чтобы помочь в обороне Луганска?" Я говорю: "Что нужно делать?" Он говорит: "У нас сейчас как раз большая проблема – северное направление, Вергунка. Нельзя ее потерять".

Мы приехали в Вергунку, нам подвезли боеприпасы, и мы ее не сдали. Понятно, мы там не одни были. Бились и группа (быстрого реагирования) "Бэтмен", и подразделение "Хулигана", и часть "Зари", и группы "Лешего", и, конечно же, подразделения Корнета.

Необходимо было как-то остановить напор противника, но у нас было слишком мало оружия. Я поехал в штаб и попросил артиллерию в помощь. Тогда Сергей Иванович Козлов (ныне - глава Совмина ЛНР), огромное ему спасибо, с артиллерией помог, и с оперативными действиями, которые дали нам возможность нанести противнику поражение в районе между поселком Хитрым и Вергунским Разъездом.

После того боя ВСУшники привезли свою "скотовозку" – это обыкновенный КрАЗ, железом обшитый, и просто забрасывали в него трупы. Мы как раз рядом находились и видели, как они под фонариками собирали своих "двухсотых". Мы зашли к ним в тыл и утром подбили два танка, уничтожили две "землеройки" (инженерная машина разграждения, предназначенная для прокладки колонного пути на местности, проделывания проходов в завалах) и ушли в подсолнухи, как говорится. Зашли в частный сектор, отсиделись и в ночь уже обратно вернулись к себе.

Мы увидели, куда они подвозили свою живую силу, куда складировали боеприпасы, они готовили уже конкретное наступление. У нас же, по сути, ни артиллерии особо не было, никаких ПТУРов (противотанковые управляемые ракеты), чтобы там их перебить. Из тех "Градов" (реактивные установки залпового огня), которые мы у них забрали, один был сгоревший, без прицела.

Поскольку мы уже знали, где находится противник, то на четвертые-пятые сутки нанесли ему огневое поражение. Сожгли им склады с ГСМ (горюче-смазочные материалы) и боеприпасами. Козлов командовал штабом очень грамотно, четко и без промедления.

БИТВА ЗА АЭРОПОРТ

После того, как было принято решение перейти к наступательным действиям, из различных подразделений была собрана группа порядка 75 человек. И вот с этой группой мы уже штурмовали аэропорт. Наверное, это была самая отчаянная битва. 

Перед аэропортом мы вначале освободили Роскошное. И оттуда, как раз через западные ворота, зашли к ВСУ в тыл. Сидевшие в аэропорту думали, что это им подмога идет. Тогда мы взяли 18 пленных. Отрезали участок, зашли на половину Лутугино, и после взятия аэропорта подразделения ВСУ уже отступали со страшной силой.

ДОРОГА НА СЧАСТЬЕ

4 сентября мы взяли аэропорт, а 5 сентября я уже вернулся на направление Большой Вергунки, подготовил свежее подразделение, и мы пошли вперед.

В ночь мы освободили Вергунский Разъезд, Красный Яр, Зеленую Рощу, дошли до Паньковки и через Приветное вышли на дорогу, ведущую на Металлист и Счастье.

Там мы выставили пост и вернулись обратно в Луганск, чтобы подготовить подразделение. Противник остался в поселке Металлист, городе Счастье, да в поселках Шишково и Цветные Пески.

Где-то 7-9 сентября мы подготовили подразделение, которое со мной пойдет. У нас было два танка и два БТР. На этой технике с нами были бойцы из подразделений "Русичи", "Бэтмен", "Заря", "ТТ", "Восток-13". Правда, это не было огромное количество людей. Но это были ребята, готовые в любой момент отдать жизнь за свободу и независимость нашей молодой Республики. Поэтому очень скоро Металлист стал полностью под нашим контролем. А после - и Шишковка, и Цветные Пески, и так до самого Северского Донца…

После этого и местные уже говорили, что ВСУ не просто уезжали из города Счастье, они бежали с огромной скоростью. Но поступил приказ вернуться обратно в подразделение, чтобы переформироваться, перестроиться. Да и, честно говоря, не удержать нам было в то время города и районы за Донцом.

В октябре 2014 года вышел указ главы ЛНР о создании Народной милиции Республики. Меня назначили заместителем командующего по работе с личным составом, дали звание полковника.

ДЕБАЛЬЦЕВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Следующим большим боевым этапом для меня стала Чернухино-Дебальцевская операция. Там приходилось не только командовать, но и, прежде всего, поднимать боевой дух и вести бойцов вперед. И это, к слову, были катастрофические условия для противника. Когда они видят, что идет командир, а за ним идет подразделение, техника и все это в совокупности готово выполнить любую боевую задачу – перед такой махиной никто не устоит.

Одним из самых тяжелых боев был бой за Санжаровку. Благодаря одному из танкистов ополчения удалось стабилизировать ситуацию. Это Миша Савчин – он горел в танке, но продолжал бой. Козлов ему по рации передавал приказ покинуть танк, а он сказал: "Я не могу, уже горю". После чего мы и завладели этой высотой. Это очень дорогого стоит. Кто бы что ни говорил, что в Великую Отечественную были героические люди, а сейчас нет – ничего подобного. У нас в Донбассе ничего не поменялось - как были героическими людьми, так и остались!

В Дебальцево был сложный психологический период. Мы же дали ВСУ возможность уйти из этого котла, потому что нам не нужны были напрасные жертвы среди украинских мальчишек. Мы с ними почти сутки работали для того, чтобы объяснить: вы сдаете оружие, технику, мы вас выводим на безопасный участок, потому что отсюда вы уже не уйдете, перевезем в Луганск для дальнейшего обмена. Мы сделали жест, который мы, может, и не должны были делать. А в их глазах мы не увидели понимания, сочувствия – им наплевать было. Мы поняли, что нас жалеть в дальнейшем никто не будет...

"ПУТЬ ВИЗЕНТАЛЬ"

С окончанием активной фазы боевых действий напряженная работа не закончилась. Сегодня мы разворачиваем большой проект по поиску нацистских преступников и их пособников. Он называется "Путь Визенталь". Украинские нацисты, особенно совершившие тяжкие преступления, замаранные в крови жителей Донбасса, они все равно когда-нибудь разбегутся: кто-то в Европу, кто-то в Америку. Но мы их и там отыщем. Это проект, прежде всего, наших правоохранительных ведомств – МВД, МГБ, Генеральной прокуратуры ЛНР, куда стекается огромное количество информации. Мы и здесь их ловим, определяем состав преступления, после чего прокуратура возбуждает уголовные дела и доводит их до суда. Суды их судят согласно законам ЛНР.

Что касается тех, кого мы пока не можем достать, то мы должны донести до всего мирового сообщества простую информацию: эти люди – преступники. На сегодняшний день существует сайт Луганский блокпост – это база данных преступников киевского режима, где мы выставляем их персональную информацию. Народ должен знать о их преступлениях. Украинские нацисты тоже пусть всегда помнят, что мы о них не забыли, о грядущем и неминуемом наказании за содеянное.

Тут надо понимать главное. Уголовные дела, что здесь возбуждаются, они еще возбуждаются и в Российской Федерации - в Следственном комитете. Через помощь России мы теперь можем ходатайствовать о розыске этих преступников посредством международных служб, через тот же Интерпол. Мы к этому идем. Помимо того, что мы научились не только отстаивать свою свободу и независимость, отбиваясь от этих преступников, мы еще научились этих преступников разыскивать, и следить за каждым из них. Завтра мы научимся отправлять их на скамью подсудимых и обеспечивать им определенные законом условия содержания в местах лишения свободы. Мы к этому обязательно придем. От "Визенталя" не скроется ни один украинский нацист.