Взрыв на ЧАЭС. Сварщица Наталья Кузьмина: "Я повернулась, а реактора-то и нет"

В годовщину взрыва на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС о крупнейшей в истории человечества техногенной катастрофе ЛИЦ рассказывают участники ликвидации последствий аварии.

Работавшая на Чернобыльской атомной электростанции электросварщицей Наталья Кузьмина:

Работать на атомную электростанцию я приехала по оргнабору рабочих через бюро по трудоустройству. Приехала вместе с родным братом Александром, мне тогда было 23 года. И как раз 11 марта 1986 года наша группа выехала из Луганска в Киев. А оттуда – в Припять, на атомную.

Припять – город красивый. Весь зеленый, в елках. Чистый. Детей много. Говорили тогда - "молодой город атомщиков". Аккуратно все там было сделано, по-хозяйски. До сих пор жалею, что не купила набор открыток со снимками города, сейчас всем показывала бы, как там красиво было.

Долго не могли устроиться на работу. Наконец, 24 марта приняли сварщиком на ЧАЭС. Тяжело было и с жильем. Группу ребят, прибывших вместе с нами, поселили в общежитии, а мне места не давали – ты, дескать, замужняя, только говоришь, что с мужем не живешь, поработаешь месяц-другой, комнату отдельную просить станешь. Съемную квартиру нашла, только далеко от работы, в селе Шепеличи. Жила там вместе с бабкой – хозяйкой. 16 апреля, всего за десять дней до аварии, удалось найти себе жилье рядом со станцией.

Планы у меня были большие. Мечтала, что дочка вырастет, учиться в Киеве будет. Обоснуется там. Но… Все мечты рухнули в один день.

В субботу и в воскресенье у меня как раз выходные были. Договорилась с начальником, чтобы заработать отгулы и поехать к родителям в Славяносербск на майские праздники, как раз на 26-е выйти.

Встала утром, как обычно. Вышла из дома. Мимо атомной трасса проходит из Киева в Припять. По всему этому шоссе стоят милиционеры, через каждые три метра. Цепью, с одной стороны дороги и с другой. Всех, кто идет, кто едет, останавливали. А меня почему-то не остановили. Пошла на работу, но не через проходную, так слишком далеко, а коротким путем, сквозь дыру в заборе.

Когда я подошла к этой дыре, меня что-то начало душить, до того стало тяжело дышать. Я, не понимая, что со мной, шла дальше и дальше, к своему участку, который располагался как раз возле 4-го реактора. Чувство нехватки воздуха появлялось снова и снова. На участке стоял мастер, но не наш. Я знала его только в лицо, он старше меня был.

- Тетка, ты куда идешь? – остановил мастер. – Иди отсюда!

Я стала возмущаться, мол, как же иди, если работать нужно!

Рассказать о том, что случилось, мастер не мог, приказ был молчать. Что делать, я настойчивая, на работу рвусь…. Стал грубить, ну и я ни в какую!

- Да посмотри же ты туда, - не вытерпел мастер, взглядом указывая на взорвавшийся энергоблок.

Я повернулась… А реактора-то и нет. Одна труба полосатая огромная торчит и фонтан воды бьет.

Я как рванула. Меня тогда ничего бы уже не удержало. Побежала к ребятам в общежитие предупредить, что случилось что-то ужасное. Шла по траве, а на ней-то - радиация. Навстречу едет трактор, везет бочку, а впереди едет женщина в прорезиненном комбинезоне, в противогазе, в сапогах. В руках у нее большой шланг, она пеной смывает дорогу. Прямо мне под ноги. А мне даже отойти некуда. Бегу дальше. По лужам детки бегают, в песочке играются…

Следующие дни были страшными. У брата на тот момент уже был билет на самолет до Луганска. Но до аэропорта еще доехать нужно. Вместе мы пошли на автостанцию. По официальной версии рейсы отменены в связи с учениями гражданской обороны, Припять – закрытый город. Пошли в порт – закрыто. Железнодорожный вокзал закрыт. Все… Город закрыт, никого не выпускают, чтобы люди не сеяли панику.

Ночью в комнату вбежала хозяйка квартиры, белая, как стена:

- На станции ничего сделать не могут. Быстро собирайтесь на железнодорожный вокзал!

Нагнали технику. Милиционеры стали ходить по дворам, узнавать, откуда люди приехали, составляли списки. Предупредили, чтобы собрали самые необходимые вещи, на три дня, не больше.

Началась эвакуация. Вывозили всех: мужчин и женщин, взрослых и детей. Особенно тяжело было больным, роженицам.

В суматохе мы с братом потерялись. Не было связи и с другими ребятами из группы, знакомых рядом никого не было. Сели в разные автобусы. Приехали на вокзал.

Атомную было видно издали. Разрушенную. Если сначала там бил фонтан воды, то сейчас уже было пламя. Огромное пламя.

На вокзале очень тяжело было стоять, ждать…. Светило солнце. С неба что-то сыпалось, как дождик, серебристое что-то. Ехали скорые, столько скорых…. И пожарные…. Много…. Тихо ехали, без сирен.

Но вертолеты я никогда не забуду. Этот гул. Такой рев. Они, груженные песком, летели к реактору и забрасывали его песком. Этот гул я помню, как сейчас. Когда я слышу подобный звук, меня колотит и трусит, слезы катятся градом. Это такой стресс.

По вокзалу то и дело объявляли, чтобы родители забрали детей в помещение. Одного ребенка так и не занесли в здание. А он даже без шапочки.

Потом пригнали эшелон с солдатами. В закрытых вагонах, как в войну. У солдатиков за спиной вещмешки, матрацы. Все без спецодежды, без масок.

В страхе и растерянности я трижды садилась в поезд, идущий в другом направлении.

Добиралась долго, двое суток. С пересадками. И это только до Киева. На каждой станции прибывших из Припяти просили подойти в медпункт, измерить уровень радиации. Голодная была. Холодная, замерзшая. Деньги не успела получить.

Дали нам только аванс, а зарплату еще нет. Я объедки просила. Думала, что я этого не переживу. Ехала на третьей полке. Внизу женщины ели. Так запахло. Они собрались остатки выбрасывать. А я попросила отдать их мне.

С киевского вокзала эвакуированных отправили в больницу. Там мощный аппарат был по измерению уровня радиации. Тех, кто чувствовал себя плохо, оставляли. Состояние мое было далеко от идеального - тошнило, шла носом кровь. Но в больнице не осталась, уже был билет до Коммунарска - за последние деньги купила. Да и задерживаться в дороге долго не могла, волновалась за мать, у нее ведь здесь, в Чернобыле, сын и дочь.

И даже сегодня мне трудно вспоминать события тех дней.

* * *

Авария на Чернобыльской атомной электростанции, ставшая крупнейшей в истории человечества техногенной катастрофой, произошла 26 апреля 1986 года. Благодаря самоотверженности ликвидаторов последствий катастрофы, многие из которых заплатили за свой героизм жизнями и здоровьем, авария была локализована. По самым скромным оценкам, в ликвидации катастрофы приняли участие не менее 90 тыс. человек из всех республик Советского Союза.