Ветеран Афганистана Анатолий Логвиненко: "Консолидация ветеранских организаций позволит нам эффективно работать" (ФОТО)

В преддверии 32-й годовщины вывода советских войск из Афганистана о своей службе и ветеранской работе ЛуганскИнформЦентру рассказывает воин-интернационалист, военный советник, ветеран внутренних войск Анатолий Логвиненко.

ИТАЛЬЯНСКАЯ ШОКОЛАДКА

Родился в 1940-м. Когда началась Великая Отечественная, отец ушел на фронт, а мать с семьей, не эвакуировавшись, осталась дома. Так мы попали в оккупацию. Наверху, на Вергунском разъезде, рядом с нашей хатой стояли итальянцы. Мне тем летом было три года, и я без штанов босиком бегал, играл и как-то выскочил со двора да вверх побежал – там дальше уже степь начиналась. И вот эти итальянцы как раз на той полянке и расположились. Позвали меня и дали шоколадку. Я домой прибежал, показываю, мол, смотрите, что дали! А у нас никто не знает, что это такое.

Потом они заходили, спрашивали: "Куры, яйка, млеко". Прямо как в кино.

Отец войну пережил: воевал, получил ранение, его комиссовали, и он вернулся домой. Такие у меня остались впечатления о том периоде.

ЗАВОДСКАЯ ЮНОСТЬ

На родном Вергунском разъезде закончил семилетку, потом девять классов в Красном Яру, а как исполнилось 16, то отец забрал меня на паровозостроительный завод. Сам крановщиком работал, а меня пристроил учеником токаря в цех. Грубо говоря, начал с азов и быстро понял, что надо учиться. Закончил вечернюю школу, был призван и, окончив в Ленинграде девятимесячную "учебку" по локации, четыре года отслужил старшим радиометристом на торпедных катерах в Черноморском флоте.

ВНУТРЕННИЕ ВОЙСКА

Отслужив, в 1963 году вернулся на завод, поступил в машинститут (ныне Луганский государственный университет имени Владимира Даля) и одновременно женился. Жить негде, бросил институт, пошел на стройку зарабатывать квартиру. В одной шараге два года, потом в другой – да все без толку. Семья, двое детей, а мы по частным квартирам скитаемся.

Решил вернуться на службу, обратился в военкомат, меня призвали и назначили секретарем бюро ВЛКСМ воинской части милиции. Оттуда направили в Ленинградское высшее политическое училище МВД СССР, причем сразу на второй курс. Три года, выпуск, погоны лейтенанта, и в 1971-м отправили в Белую Церковь – замполитом роты по охране исправительно-трудовой колонии. Потом Одесса, Молдавия, а когда получил капитана, перевелся домой – в Луганский полк Министерства внутренних дел.

БАТАЛЬОН ЗАЩИТЫ РЕВОЛЮЦИИ

Получив майора, в 1981-м прибыл в Москву на подготовку. По итогам (первый заместитель министра внутренних дел СССР) Юрий Чурбанов пожал мне руку и благословил в Афган. Сначала прилетели в Кабул, недели две просидели на пересыльном пункте и, наконец, приехал военный советник, забрал меня и поехали мы в Газни, что называется, верхом на БРДМ (бронированная разведывательно-дозорная машина).

Служить довелось непосредственно в армии ДРА (Демократической Республики Афганистан), в "батальоне защиты революции", в должности советника. Честно говоря, мне повезло – наш замполит, афганец Алиакбар, знал русский язык, ранее закончил у нас академию Ленина. Благодаря ему я без переводчика работал полгода, ведь все мои подопечные разговаривали только на дари (один из вариантов персидского языка). Жили мы на аэродроме в Газни, там же, где размещались советники разведки, в полуподвальном помещении, почти бункере.

ДУБЛЕР КОМБАТА

Основные задачи заключались в планировании операций, подготовке личного состава, карт, реализации разведданных – информацию давала военная разведка, а батальон реализовывал. Грубо говоря, дублер командира батальона. Без дела не сидели: бывали дни, когда выпадало до четырех боевых выходов. Если не хватало сил, то к операциям подключали наших "шурави" (афганское прозвище советского солдата) из Газнийского полка (191-й отдельный мотострелковый полк). Он выделял технику, людей, броню, а я координировал действие своего батальона, согласовывая их взаимодействие с полком. Также в операциях принимали участие и другие афганские армейский части, так называемые сарбозы.

РУСЛАН АУШЕВ

Там же, на аэродроме в Газни, довелось познакомиться с легендарным Аушевым, правда тогда еще не Героем Советского Союза, а простым взводным. Как-то около восьми утра слышим страшный грохот. Это прямо к нашему окну, что у самой земли, буквально "пришвартовалась" БМП (боевая машина пехоты). Думал, развалит нашу хибару. Влетает к нам лейтенант Аушев – давай знакомиться. Подсуетился, стол накрыл. Он в пыли, в копоти, одни зубы и глаза сияют – прям с операции к нам примчался вопросы взаимодействия решать. Сели, покормил его, немножко выпили. Поговорили по душам. Он, такой эмоциональный, говорит: "Я их, этих душманов, из-под земли достану, зубами грызть буду". Прям плачет, такой настрой у него после боевых.

КАНДАГАРСКАЯ КОМАНДИРОВКА

К тому времени под Кандагаром сложилась сложная обстановка, и наш афганский батальон бросили в поддержку бригады (70-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада). Газни высоко над уровнем моря, горы, а там пустыня – совсем другой климат, а еще и боевые. Задача такая: "духов" сдерживать, агентуру арестовывать, находить и забирать оружие. Также искали молодежь призывного возраста и отправляли их на службу. Изымали провокационную литературу, карикатуры, разные, например, Брежнева в разных позах – у них пропаганда тоже работала.

ВТОРАЯ ПАНДЖШЕРСКАЯ

Только вернулись в Газни, как вызывают в Кабул. По линии внутренних войск в ДРА руководил зам начальника ВВ Украины и Молдавии генерал-майор Кулик. Как выяснилось, нас направляют на усиление второй Панджшерской операции, шел 1982 год. И вот Кулик мне говорит: "Я тебя прошу, приказывать я не могу, продержись хотя бы месяца два со своим батальоном афганским". Что делать, значит, надо держаться. Вот так, всем батальоном, снялись – с вещами, с полным скотовозом баранов – и поехали. А там война, что называется, всеми средствами: самолеты, бомбоштурмовые удары, артиллерия, мины. Мы там взаимодействовали с советским спецназом (177-й отдельный отряд специального назначения). Операции проводили по кишлакам.

ОПОРНО-БОЕВОЙ ПУНКТ

При проведении операций, прочесывании кишлаков наш батальон нес потери. Советниками ДРА командовал генерал-лейтенант Дмитрий Шкруднев. Он поставил задачу оборудовать ротный опорно-боевой пункт и затащить на веревках на высоту в две с половиной тысячи метров пушку "сорокопятку". Тут надо понимать местную специфику: афганцы сами не хотят ничего – ни воевать, ни работать. И только потому, что я сам впрягся, тащил эту пушку, то и они тоже подключились. Мы создали и оборудовали опорный пункт, сделали вышку. Когда затащили пушку, я просто упал на скалу, что называется, лег пластом. Но там +10 всего, а внизу +45. Встал, сделали пристрелочный выстрел и… Через два дня двухстороннее воспаление легких, просто перестал дышать.

ЖИДКОСТЬ В ЛЕГКИХ

Медсанбат в Баграме, потом Кабул, откуда санитарным самолетом в Ташкент – в 340-й общевойсковой госпиталь.

Начальник торакального отделения, наш подполковник из Камброда делает мне пункцию – жидкость в легких. Он сзади, ассистент спереди. Вводит иглу и говорит: "Юра, ну ты смотри, как иголка у земляка спереди выйдет, сразу говори!" Шутки шутками, а на ноги поднял. Три месяца в госпитале, отпуск в Смоленском санатории "Сосняк". После болезни по состоянию здоровья в ДРА уже не вернулся, а всего в Афгане отслужил чуть больше двух лет.

ОТКАЗ ПОЧЕК

Вернулся в свой полк луганских внутренних войск на прежнюю должность. Но, видимо, так просто отпускать Афган меня не хотел – отказали почки, сразу обе. Меня экстренно в Киев, в НИИ урологии и почки. Надо оперировать. Спрашиваю у профессора, мол, а можно сразу на обеих почках операцию сделать? Он в ответ смеется: "Вам что здесь, мясокомбинат?!" Назначили молодого хирурга, всего 23 года, ассистировал сам профессор. Операция на левой – успешно. Через полгода на правой. И вот я с такими почками уже 35 лет живу, последняя операция в 1986-м.

Так закончился мой Афган. На память о службе осталась медали "За боевые заслуги" и "От благодарного афганского народа", а также знак "Воину-интернационалисту СССР" как приложение к грамоте Президиума Верховного Совета СССР с персональным автографом (Михаила) Горбачева.

ВОЙНА 2014-ГО

Когда начались известные события 2014-го, я никуда не уезжал, все время находился в Луганске. Жил на Шевченко – известный всему городу четвертый дом "гармошка". Туда тоже прилетало, причем прямо в сам дом. Я как раз на 13-м этаже живу, на последнем, так к нам люди с нижних поднимались и сидели в нашем коридоре. Когда прилетело в дом, ударило взрывом, так люди на колени попадали и молились. Смотреть, как они реагировали, на их испуг, было просто страшно.

ВЕТЕРАНСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Сейчас занимаюсь ветеранской работой. Принимаю участие в объединении "афганцев". Вы ведь знаете, что пока наши территориальные организации разрозненны. Считаю, что это неправильно. Я за объединение всех ветеранов: фронтовиков и работников тыла, "афганцев" и "чернобыльцев" – всех. Поэтому нам надо сформировать единое "афганское" крыло внутри Республиканского совета ветеранов и работать совместно с другими структурами, входящими в единый Республиканский совет. Только консолидация всех ветеранских организаций позволит нам эффективно осуществлять свою работу и отдать свой долг памяти не вернувшимся с войны.

***

Ограниченный контингент советских войск (ОКСВ) был введен в Демократическую Республику Афганистан 25 декабря 1979 года. Вывод советских войск из Афганистана начался 15 мая 1988 года в соответствии с заключенными 14 апреля 1988 года Женевскими соглашениями о политическом урегулировании положения вокруг ДРА. За десятилетие афганской войны погибли более 15 тыс. граждан СССР, около 35 тыс. были ранены, сотни оказались в плену. Более восьми тыс. "афганцев" были родом с Луганщины, 162 не вернулись с той войны. Сейчас в ЛНР живут около 3680 воинов-интернационалистов.

Согласно указу главы ЛНР, 15 февраля в Республике отмечается День памяти участников боевых действий, исполнявших боевой долг за пределами Отечества. Выбор этой даты не случаен – 15 февраля 1989 года считается официальной датой завершения вывода ОКСВ из Афганистана.