Пять лет ЛНР. Ученый Виталий Даренский: "Мы участники эпохи русского возрождения"

О научной стезе, выживании летом 2014 года, нынешней работе и о будущем Республики в рамках проекта "ЛНР 5 лет: с Республикой в сердце" ЛИЦ рассказывает доктор философских наук, профессор Луганского национального университета (ЛНУ) имени Тараса Шевченко, член союзов писателей России и ЛНР Виталий Даренский.

РОДОМ ИЗ ВОРОШИЛОВГРАДА

Я родился в Ворошиловграде, закончил здесь пятую школу. В 1990-1991 году я успел немного пробыть в Советской армии, но меня комиссовали из-за ухудшения зрения.

В 1997 году закончил исторический факультет Донецкого университета, поступил в аспирантуру ЛНУ имени Шевченко, и уже с 1999 года там преподавал. В этом году у меня 20-летие педагогической и научной деятельности. Первая статья в научном журнале у меня тоже вышла в 1999 году, как и первый сборник стихотворений "Тропа у обрыва".

ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ

Основная моя работа – в области философии и культурологии, а также других гуманитарных наук. К настоящему времени у меня почти полтысячи научных публикаций. Так много потому, что это для меня не "работа", а сама жизнь. Работа – это преподавание. За 20 лет я преподавал во всех вузах Луганска без исключения, а в 2017 году полгода работал во Владивостоке на острове Русский в федеральном университете. Докторскую (диссертацию – все примечания ЛИЦ) там защищать было слишком долго, поэтому я уехал и защитился в Белгороде.

Для российской диссертации я собрал все свои статьи по русской философии, их оказалось более чем достаточно. На их основе вышла книга "Парадигма преображения человека в русской философии ХХ века" в Петербурге в "культовом" издательстве "Алетейя", и она сейчас в России хорошо читается и продается, осенью в Петербурге будет ее обсуждение.

Художественные тексты с 2006 года и до войны я публиковал в основном в воронежском журнале "Подъем". В Союз писателей ЛНР вошел в момент его образования зимой 2014 года, а в Союз писателей России меня приняли в октябре 2016 года.

РУССКИЙ БЛОК

С 2001 года я состоял в партии "Русский блок" и в Союзе православных братств Украины, его глава игумен Кирилл Сахаров, настоятель храма святого Николая Чудотворца на Берсеневке, что прямо напротив храма Христа Спасителя через Москву-реку, уроженец Артемовска Луганской области. Там мы занимались просветительской деятельностью против украинского неонацизма и раскольников, выходили газеты. В 2006 году за одну мою публикацию в Крыму меня с подачи СБУ хотели уволить из университета, но передумали – но до сих пор не знаю, кто там заступился.

ЭПОХАЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ

Уже по поводу первого Майдана 2004 года я публиковал статьи и научные, и публицистические, поэтому его повторение уже не было чем-то новым. Но сразу возникло ощущение, что в этот раз все так просто не закончится. А когда в марте начались многотысячные митинги с российскими флагами – стало ясно, что нас ждут эпохальные события.

После взятия СБУ я не верил, как большинство тогда еще верило, что нас ждет судьба Крыма. Хотя и такой настоящей войны, какая потом началась, тоже еще никто не ожидал. Но это чувство неопределенности само по себе было таким эйфорическим, что его невозможно забыть никогда. Я по горячим следам все записал, и это вошло в рассказ "Счастливые дни", который публиковался в нескольких изданиях. Эта эйфория была всеобщей. Помню, что вечером накануне дня референдума наш квартал Шевченко был весь в дыму – люди во дворах жарили шашлыки, пели песни – и так почти до утра. А на следующий день были такие большие очереди голосующих, каких никогда раньше не было. И никто не думал о том, как именно будут развиваться события. Такая же эйфория была и в палаточном лагере возле здания бывшего СБУ – пока не начались обстрелы и люди не попрятались.

Но даже когда уже грохотала канонада в мае-июне – все равно еще почти никто не уезжал, во дворах люди все еще сидели и праздновали, несмотря на взрывы…  

АВИАУДАР ПО ЛУГАНСКУ

Когда был тот первый авиаудар, я как раз шел по улице Звейнека недалеко от школы № 17. Я видел прямо впереди, как "Грач" (штурмовик Су-25 ВВС Украины) вывалился из облаков и почти сразу выпустил реактивные снаряды. Звук взрыва был такой, как короткая автоматная очередь, но громовой. Я подумал: "Ну, теперь все ясно". До этого еще верилось, что все как-то обойдется. Хотя перед этим уже были бои, ополченцы брали погранзаставу, поэтому все воспринималось уже почти как обыденность. Стало понятно, что это уже однозначно война, а самолет ударил в администрацию не только запугать, но и как последний ультиматум.

Тогда некоторые люди уже испугались и стали уезжать. На следующий день мне звонил один знакомый профессор из Киева, украиномовный "патриот", и он сначала спросил, что у нас было, а потом стал мне убежденно доказывать, что это ополченцы сами себя обстреляли. Ему из Киева, естественно, виднее. Тогда и возникло уже твердое ощущение, что Украина – это другая, чужая страна. Там люди живут в другом мире. Вот с этого ощущения и началась война. 

ПОД МИНОМЕТНЫМ ОБСТРЕЛОМ

Непосредственно для нас начало войны было тогда, когда утром на рассвете прилетели на квартал Шевченко две минометные мины и одна из них снесла боковой вход школы № 14. Я помню, что тогда удивился: мины свистят точно так же, как в кино про войну. Даже не верилось, что это на самом деле. Днем люди толпами шли смотреть, куда попала мина, рабочие уже разбирали там завал. А ночью уже слышалась канонада со стороны Металлиста.

ЛЕТНЯЯ ТОСКА

В рассказе я кое-что описал, но он не передает общей атмосферы тоски и неопределенности, которая тогда была летом. Люди все время уезжали, и в нашем 60-квартирном доме в августе осталось уже человек пятнадцать всего. Сравнительно молодые были только мы с женой и еще пару человек, а остальные все старики. Причем две бабушки были вообще неходячие, но родственники их бросили и уехали. Мы им носили воду и еду.

Стояла жара и вонь, все листья с деревьев обсыпались от взрывов. У нас вокруг дома было шесть попаданий, но в сам дом не попало, хотя ударной волной выбивало окна. Уехавшие люди бросили котов и собак, и они бегали голодными стаями. Мы подкармливали котов, двоих взяли себе в квартиру, с тех пор они у нас и живут, про одного я стихотворение написал.

Моя мать жила возле 11-й поликлиники в частном секторе, я ей каждый день возил воду, несколько раз попал под обстрел.

До сих пор в асфальте видна воронка возле кинотеатра "Луч" – эта мина меня бы и убила, если бы я там шел на полминуты раньше. Но так мать чем-то меня задержала, что-то забыла сказать, этим меня и спасла. А через один двор от нее жил дед Вова, и мина попала ему прямо в дом – прошила крышу, потолок и ляду погреба, взорвалась в погребе и все там разворотила. Мать говорила, что у нее дом как бы подпрыгнул, и люстра закачалась, словно маятник. Она стояла в простенке, как еще в детстве ее научили - в 1943 году она точно так же пряталась, когда наши выбивали итальянцев из Белокуракино.

Стресс от войны был такой, что мать заболела раком и умерла в 2016 году, а дед Вова умер на полгода раньше. Сейчас на той улице уже почти никто не живет.

НАУЧНАЯ СТЕЗЯ

Сейчас я пишу очень много. Во-первых, разные журналы мне делают заказы на статьи – исторические, литературоведческие и публицистические. Печатаюсь в "Москве", "Авроре", "Изборском клубе", "Гранях", "Посеве" и еще в нескольких журналах. Особенно плотное сотрудничество сложилось с московским журналом "Голос эпохи". Это журнал в связке с сайтом "Русская стратегия" и Русским просветительским обществом (РПО) имени Императора Александра III. Отделение РПО мы сейчас открыли в Луганске в Духовно-просветительском центре святого Нестора Летописца в форме Православного исторического клуба.

Основной сборник стихотворений "Притяжение неба" у меня выходил во Владивостоке в 2017 году, а в этом году я его переиздам в Москве в обновленном виде.

Во-вторых, я пишу сейчас университетский учебник "Философия. Курс лекций для студентов православного вероисповедания". У нас, к сожалению, большинство учебников по философии низкого уровня, и нехристианские по содержанию – еще недалеко ушли от "марксизма-ленинизма". А большинство студентов у нас считают себя христианами, поэтому такая книга крайне нужна.

НОВАЯ РУИНА

Размышляя о будущем, я не думаю, что выборы нового президента на Украине как-то существенно повлияют хоть на что-то. И не только потому, что у Порошенко и Зеленского одни и те же хозяева, и все серьезные решения по Украине принимаются не в Киеве, а в Вашингтоне. Но в первую очередь потому, что для серьезных изменений нужны и серьезные предпосылки, а они накапливаются долго и растягиваются на целую эпоху. Принципиальные изменения на Украине произойдут тогда, когда Россия станет еще более мощной, чем сейчас, а Запад станет еще слабее, то есть изменится общий баланс сил.

Внутри самой Украины предпосылки есть – народ уже ненавидит неонацистов и понял, что так называемая "евроинтеграция" – это очередной обман под маской "светлого будущего". Но эти внутренние предпосылки сами по себе еще ни к чему не приведут, пока Украина полностью находится под контролем Запада и его марионеток. Она сейчас находится в эпохе Новой Руины - я ввел в оборот этот термин еще 12 лет назад по аналогии с периодом XVII века, и выход из этого периода также будет весьма похож на славный русский XVIII век. 

ЭПОХА РУССКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ

Что же касается нас, то территория наших Республик рано или поздно станет частью России. Это объективный исторический процесс реинтеграции Русского мира как единой цивилизации. Поэтому мы не "сепаратисты", а как раз наоборот, мы – интегристы.

Однако понятно, что это процесс весьма длительный и трудный, и он будет продвигаться по мере того, как Россия будет усиливаться, а Запад слабеть. Поэтому не стоит слишком много думать о будущем, ведь и того, что уже сделано, вполне достаточно, чтобы считать нашу эпоху – эпохой русского возрождения. Россия выстояла и начала вновь собирать свои земли. Мы в этом участвуем по мере сил, и это уже большое достижение.