Освобождение Дебальцево. Командир батальона: "Все началось со штурма "Чернухинского креста" (ФОТО)

В четвертую годовщину завершения Дебальцевско-Чернухинской операции воспоминаниями о тех событиях c ЛИЦ поделился бывший командир второго батальона четвертой бригады Народной милиции ЛНР подполковник в отставке Алексей Хрипко.

ПОЗЫВНОЙ "КАМАЗ"

Родился я здесь – в поселке Металлист Славяносербского района Луганской области. До войны у меня была интересная профессия телохранителя. Работал в частном охранном агентстве, на законных основаниях осуществляли личную охрану, имели все документы как положено. Охраняли в основном тех, кто потом практически поголовно сбежал в Украину – депутатов, бизнесменов. Но вот мы не сбежали, и когда все началось, в стороне не остались. Лично мой боевой путь, например, начался 20 мая 2014 года в подразделении ГБР (группа быстрого реагирования – все примечания ЛИЦ) "Бетмен".

Пришел вначале инструктором, впоследствии занимал должность первого заместителя командира батальона с добрым позывным "Камаз".

Самый запоминающийся бой того периода произошел 17 июня. В тот день 31 боец именно ГБР пришел на помощь батальону "Заря" и совместными усилиями остановили батальон "Айдар" в поселке Металлист.

В дальнейшем был Макаровский блокпост, работа на Станице Луганской, в Вергунке и в аэропорту – это все зона нашей ответственности.

После переформирования, 16 октября 2014 года, мы попали в четвертую бригаду, где стали вторым батальоном. Так как, в отличие от других мотострелковых подразделений четвертой бригады, наш батальон был полностью укомплектован, одна наша рота оставалась в районе Станицы Луганской, на участке возле памятника Князю Игорю. Позже нас вывели в Красный Луч, мы получили новую боевую задачу и заняли линию обороны от Фащевки и практически вплотную до Комиссаровки в Перевальском районе.

БРИГАДНАЯ ТАКТИЧЕСКАЯ ГРУППА

Было совещание, поставили боевую задачу, что собираются БтГР (бригадные тактические группы). И две мои роты, а также противотанковый и минометный взвода должны были войти в состав первой БтГР и выдвинуться в район Алмазной. Эти две роты с бронетехникой были переброшены на Дебальцево, марш состоялся 18 января, а 20-го нам огласили начало Дебальцевской операции. Так как две мои роты ушли с приданными взводами, то у меня осталась одна рота, пулеметный взвод и взвод разведки. При этом четвертая рота была практически полностью укомплектована – всего у нас было 27 единиц бронетехники, в основном БМП-2, но со мной осталось всего четыре машины.

Поначалу мы стояли в Фащевке, потом пришла команда собрать всех, снять последнюю роту и прибыть в Зоринск для дальнейших распоряжений. Туда мы прибыл 27 января с 58 бойцами. Там нас усилили бронетехникой – командующий дал шесть танков и один БТР из батальона "Август". На карте были обозначены конкретные задачи, что нужно было сделать, какие высоты взять и зайти на птицефабрику Чернухино, а это прямо перед мостом Дебальцево.

На тот момент это была нейтральная зона, противника там не было. Зато перед нами было сразу два украинских укрепрайона на стратегических перекрестках: "Дебальцевский крест" и "Чернухинский крест".

ЗАДАЧА – ВЗЯТЬ ШТУРМОМ

Когда мы прибыли на место, нам была поставлена задача на штурм "Чернухинского креста". До этого разведбат никак не мог взять эту линию укреплений.

Мы зашли на "птичник", так мы тогда называли птицефабрику. Осмотрелись. У нас не было ни достаточного боекомплекта, ни провизии. Пока укреплялись на птицефабрике, пока прошли расстановки боевых постов, уже начало сереть, темнеть. Разведданных по этому месту у нас тоже не было никаких, и пока начали проводить рекогносцировку, спустился туман, а следом начались обстрелы с "Ураганов", "Градов". Личный состав убрали в подвалы, технику поставили под стены для минимального поражения осколками. Уже вечером, после совещания с ответственным по этому направлению, согласовали прибытие к нам в поддержку еще подразделения "Русь" из Антрацита в составе около 30 человек со своими БМП. Командиром этой группы был Бондарь.           

После дополнительной разведки, мы провели рекогносцировку и решили идти через поле. Из шести приданных нам танков, вышло четыре, у двоих были технические неполадки. Было еще одно серьезное затруднение: по нам постоянно била украинская САУ (самоходная артиллеристская установка). То ли французская она была, то ли польская, не знаю, но без перерыва била по нам 152-миллиметровыми кассетами. Вот так на этом поле мы были обстреляны, но все же прошли. И группа Бондаря (подразделение "Русь") тоже проскочила через лесополосу – пешим ходом по оврагу.

Пройдя поле, мы зашли в мертвую зону для украинской артиллерии, попали в естественный коридор из деревьев. Еще перед выходом мы с командиром подразделения "Русь" решили обмануть противника и зайти в свино-товарную ферму перед садом, откуда до укрепрайона оставалось буквально 300 метров. Таков был план. Правда, пока шли под огнем, одна наша БМП "клин поймала" (заклинило двигатель), и все бойцы перепрыгнули на другие БМП. Танки мы оставляли резервом - на "подскок по команде", и только когда зашли, закрепились на СТФ, тогда и зашли наши танки.

Так мы закрепились на плацдарме в 300 метрах от "Чернухинского креста". ВСУ стали "обрабатывать" нас с трех сторон. Такое только в кино увидишь, когда разлетаются стены над головой и летят кирпичи. У них за этим укрепрайоном, за железнодорожным переездом, стояли еще САУ. Плюс, когда десантировались после сада, снайперы ВСУ хорошо отработали, и у нас были потери.

В течение боя мы вывозили раненых. БТР-4 такой был, "Джавай" наводчик, "Леха" механик-водитель, из батальона "Август" ребята. Замечательный экипаж, замечательные парни, они и раненых под обстрелом вывозили, и прикрывали. Когда в коридоре шли, перед свинофермой, ВСУ начали с Дебальцевского направления, сбоку, из-за насыпи, нам во фланг выдвигаться. И тут "Джавай" орет: "Командир, вижу движение!". Я ему: "Видишь движение, работай! Там наших нет!". Он вообще снайпер. Ну, он и "причесал" их, больше оттуда движения не было.

ПОД ШКВАЛЬНЫМ ОГНЕМ   

Укрепившись, мы собрались, провели с Бондарем небольшое совещание и приняли решение после затишья огневого налета идти на штурм, смысл ждать?! В ходе обстрела вышло из строя два танка, был ранен командир одного из экипажей. У второго танка заклинило башню, в итоге остались два танка. Собрав личный состав, опять вышли вдоль сада, а там хоть и попали под шквальный огнь, но укрепились на углу перед самым перекрестком.

Следом запросили помощь артиллерии, но та немного промахнулась и за малым не накрыли нас. Срочно попросили перенести огонь, а то так и штурмовать некому было бы уже. Дальше они отработали как надо, начали вести огонь, но тут с тыла по этой же дороге вышел украинский танк.

Я как раз был там с шестью бойцами. Вначале думал, что это наш танк. Начал ему кричать, мол, "мать-перемать", он отъехал и, вижу, ствол опускает. Я опять ору ему: "Ты куда? Мне над головой будешь бить?!". И тут он начинает бить по нам! Буквально в этот же момент выходит наша танковая группа – три машины и устраивает "карусель". Один из командиров взвода танковой группы "бап!" – бьет ему в бок. Это видеть нужно было, в кино так не снимешь. Взрыв, танк дымится, горит. А я горюю, думаю, что это же наши! Тут мои танкисты соскакивают с брони, подходят ко мне и говорят: "Не переживай, командир, смотри!". Смотрю, и правда на броне две желтые полосы – "укропы". Только мы отошли, как там детонирует боекомплект, и танку отрывает башню.

ПЕРЕЗАРЯДИТЬСЯ

На краю сада собрали всех. Бондарь чуть продвинулся и вел бой впереди. Этот сектор отрабатывал и уже на 100 метров до блока продвинулся. С ним пошел наш танк, но подорвался на "гирлянде", там противотанковые мины были растянуты через дорогу, вот он и наехал на нее. Танк полностью порвало, экипаж погиб.

После этого, собрав всех, стали решать. И был у меня такой командир роты, что начал говорить: "Камаз", давай выйдем, перезарядимся и потом опять штурманем!". А я ему отвечаю: "Родной, если мы сейчас выйдем, то мы уже не зайдем". Принял решение, говорю: "Все! Переснаряжаемся, все что есть! ПТРК (противотанковый ракетный комплекс) ставим на дорогу, чтобы с тыла не зашли, и через сад начинаем движение!". 

К этому моменту, считая с подорвавшимся экипажем, у нас уже было восемь "двухсотых" (убитых) и 14 человек "трехсотых" (раненых). Из 90 человек, грубо говоря, третья часть выбыла из строя. Впоследствии еще один боец погибнет от пули снайпера.

Танкисты отстрелялись, подходят и говорят: "Командир, у нас осталось по семь снарядов". Я им говорю: "Братцы, выходите на "птичник", перезаряжайтесь, но вернитесь. Даже если мы будем "двухсотые", но отработайте по "кресту". Там полный БК и, дай Бог, будем живы, а нет, так, в крайнем случае, за нас отработаете". 

ВОССТАВШИЕ ИЗ АДА

Пока перезаряжались, наш боец, паренек "Михалыч", так хорошо отработал подряд две "улитки" (короб для ленты на 30 гранат автоматического станкового гранатомета АГС-17) – четко по "кресту" дал. И мы пошли…

Когда штурмовали "Чернухинский крест", даже видели, как часть "укропов" в панике запрыгивала в "Урал" и уходила. Они просто не знали, сколько нас. Мы растянули их координацию - отрабатывали и этот сектор, и другой сектор. Плюс, была переменчивая погода: днем слякоть, а ночью мороз доходил до -20 градусов. А мы как восставшие из ада – некогда белые маскхалаты стали просто одним стреляющим на ходу комом грязи – зрелище страшное. Вот они и не выдержали, драпанули.

Ворвавшись в укрепрайон, сломили последнее сопротивление, там уже внутри было небольшое боестолкновение. Но мы зашли и заняли этот укрепрайон.

Раненых не было, возможно, они их забрали, а вот "двухсотые" лежали прямо на "кресте", в окопах. Они просто не успевали и бросили своих убитых, всего около 10 человек.

Мы захватили их ЗУ-23 (зенитные установки), две БМП-2 и обеспечение: боеприпасы, снаряжение, сухпай. У них были в земле вырыты такие ямы, там были и тушенка, сгущенка, макароны, по-хорошему, два месяца без подвоза продуктов они могли бы простоять.

ЗАКРЕПИВШИСЬ И РАЗВЕРНУВШИСЬ…

Закрепившись на "кресте", мы развернулись и пошли на зачистку. Не встретив никакого сопротивления, прошли улицу, где-то 300-400 метров вглубь Чернухино. После чего слышим геройские шаги, не поймем, кто идет. А это наша подмога идет, да с красным флагом, кстати. Я переживал, потому что раз уже украинский танк заходил за спину.

После того, как пришла подмога, нам поступила команда выйти. Вроде как перевальская комендатура, я, если честно, уже не помню. Их прибыло 90 человек. Нам команда выходить, а они нам: "Куда вы уходите?!". Я им говорю: "Ребят, нам нужно оружие с провизией собирать, у нас команда". А они: "А как же мы?". Я им: "У вас 90 рыл, а мы здесь все "покоцанные". Оставляем им ЗУ с полным БК, провизию, БМП-2, оружие трофейное все и уходим.

Когда выходили, БМП-1 съехала к саду, а на броне было около 11 человек, и тут подрыв на противотанковой мине. Водитель-механик погиб, у остальных: у кого перелом ноги, кто контуженый. Вот и новые потери.

ПОКОЙ НАМ ТОЛЬКО СНИТСЯ

С 15 по 18 февраля мне передали пленных с укрепрайона со Шлачки (Шлаковая гора под Дебальцево) для последующей передачи на Зоринск. Пленных передал мой заместитель по вооружению Андрей Тимохин с позывным "Князь". Он с остатками роты и разведки закрепился и вел бои на Шлачке с 13 по 19 февраля. Всего пленных было 93 человек, их потом обменяли.

После, все это время мы выполняли боевые задачи в Чернухино. 18 февраля, перед последним штурмом, я был ранен в ходе зачистки. Осколочное ранение, разорвало подколенную область левой ноги. Разорвало сосуды, по сухожильям "чиркануло". На Зоринск меня вывезла дежурная медицинская МТЛБ. Зашили на операционном столе прямо в Зоринске, там развернутая санитарная часть стояла. Шила начальник медицинской службы Тигра Львовна, женщина достойная, она в Афганистане еще была. Зашила и говорит мне: "Ты куда?". Отвечаю: "Назад, там мои ребята". Ничего, костыль мне нашли, на автомат оперся и обратно. Твои бойцы никому кроме тебя не нужны.

Второй раз был ранен уже после Дебальцевской операции. На тот период я уже был в казачьем полку. 20 февраля, выполняя боевую задачу на направлении Калиново - Попасная, на троицкой трассе я подрываюсь на противотанковой мине. Четыре позвонка с компрессионным переломами. Всего же четыре контузии, два ранения.

Плотницкий, несмотря на все наши с ним контры, и то, когда награждал меня в 2017 году перед последним моим ранением, сказал: "Спасибо тебе, с тебя началась Дебальцевско-Чернухинская операция, после взятия "креста". Но так оно и есть: все началось со штурма "Чернухинского креста".

Сейчас я в отставке, на пенсии, общественный деятель. Занимаюсь военно-патриотическим воспитанием молодежи, спортивными направлениями. Бывает еще, инструктирую подразделения разведки и спецподразделения.

***

Подразделения Народной милиции ЛНР и Минобороны ДНР 23 января 2015 года начали активные действия по ликвидации Дебальцевского плацдарма, занятого киевскими силовиками на стыке территорий двух Народных Республик. 18 февраля власти ДНР объявили об освобождении Дебальцево от украинских карателей.