Годовщина блокады Луганска. Мать ополченца: "С тех пор – все они мои дети..."

Воочию 

Сегодня исполняется год c начала боев за поселок Георгиевка Лутугинского района, которые стали одним из важных этапов деблокады окруженного киевскими силовиками Луганска. О событиях тех дней и о людях, сражавшихся под Георгиевкой, ЛуганскИнформЦентру рассказывает литератор православного литобъединения "Свете Тихий" Светлана Тишкина.

В начале боев за Луганск сын Светланы Сергей, воевавший в рядах ополчения, приехал домой на побывку и сказал родным собираться и ехать с ним на базу ополченцев. Оставив отказавшуюся уезжать из родного дома восьмидесятипятилетнюю мать, Светлана с мужем, инвалидом второй группы, отправились на базу "Горизонт".

"Я с первого дня самоопределилась помогать поварам, двум Ольгам, на кухне, а потом и на самостоятельные дежурства по столовой перешла. Мужу, немотря на его плохое состояние здоровья, доверили автомат, и он в паре с кем-то из ополченцев сидел "на тумбочке". Мама, сколько не уговаривали, осталась дома. Мы по очереди с мужем приезжали на ночь домой, чтобы охранять ее. Она плохо слышала, практически не реагировала на звуки выстрелов, и даже когда мы ей командовали встать с постели и спрятаться за несущей стеной в коридоре, подальше от окон, она не каждый раз соблаговолила подчиниться. Была в ней уверенность, что эти снаряды не про нее – и все тут", - рассказывает Светлана.

" Из солдатской столовой брали для мамы баночку каши и какой-нибудь бутерброд, чтобы не оголодала совсем, набирали воду в пластиковые баклажки и ждали попутную машину, чтобы с ополченцами добраться на восточные кварталы. Благо Олег "Снабженец" с женой Оксаной жили неподалеку, частенько выручали. Им также приходилось проведывать отца и свою квартиру. Как выживали в это время соседи, которые не имели запасов на "черный день", трудно даже представить. А таких было немало", - вспоминает она.

"Еще в первые дни моего дежурства по кухне я обратила внимание на невысокого парнишку, который, для его лет, довольно взвешенно рассуждал, давая оценку ситуации вокруг того, что происходит на Донбассе. Мы разговорились. Оказалось, что он из поселка Хрящеватое, что под Луганском, ему 23 года. До войны работал в Свердловске электриком на шахте. Когда в соседский дом упала мина, более не раздумывая, пошел защищать Родину. Имя паренек называл, но запомнила я только его позывной "Малой". Он был во взводе "Всадника", уезжал со своей группой на боевые дежурства, затем возвращался на базу, во время принятия пищи обычно делился впечатлениями, кто в кого, сколько раз и из чего стрелял и, отдохнув, снова отбывал на свой блокпост", - продолжает свой рассказ Светлана.

К концу лета перед ополченцами встала задача освободить поселки Георгиевка, Хрящеватое и Новосветловка, находящиеся вдоль ведущей на Изварино "дорогой жизни".

"Помню то спонтанное совещание ротных накануне наступления на Георгиевку, которое возникло прямо в столовой во время обеда. Поэтому и только поэтому я стала свидетелем жарких обсуждений: наши батальоны должны был принимать участие в этой операции, - рассказывает Светлана. - Обсуждение было очень бурное. На следующий день мы узнали: принято решение о наступлении, запланированном на 4 часа утра, а выезд с базы – на два часа раньше".

В преддверии боя многие бойцы допоздна сидели в столовой, собираясь с духом, за разговорами цедя чай и кофе. Когда все разошлись, Светлана пошла в столовую, чтобы навести там порядок: в отсутствие воды и освещения требовать от ополченцев, чтобы они мыли за собой посуду, не приходилось.

В темноте привалившись к стене, сидел "Малой".

– Что, не спится?
– Угу…. Вы простите, что мы тут беспорядок вам устроили.
– Ладно, не привыкать. До времени "Ч" пару часов осталось, может, попробуешь заснуть?
– Вряд ли…Мне только одного жаль – с мамкой не успел попрощаться. Связи ж нет…
– Стоп. Это что еще за пессимизм? Не впервой же…
– До сих пор мы оборонялись, а теперь вот… наступаем. Это разные вещи.
– Ты в Бога веришь?
– Ну, так… немного.
– А веришь, что сколько вы будете в бою, столько я буду молиться Ему о тебе и обо всех наших ребятах?
– Сегодня  я буду твоей мамой. Ты мне позволишь? Молитва матери чудеса делает. Я буду тебя держать молитвой. Все будет хорошо! Ты вернешься. Обязательно вернешься…

Ровно в четыре утра несколько крупнокалиберных снарядов разорвались в том месте рядом с базой, откуда за два часа до этого ушли на задания танки и БТРы ополченцев.

Вечером вернулись участники боя за Георгиевку и рассказали о том, что там происходило.

Слабые места в плане наступательной операции ополченцев дали о себе знать практически сразу. Сначала на пути атакующих оказалось стадо баранов, по которым ополченцы начали стрелять, приняв их за засаду киевских силовиков.

Потом шквальный огонь открыли хорошо окопавшиеся в Георгиевке боевики нацбата "Азов".

Ополченцы спешились и пошли за "коробочками", но те ехали быстро и на подступах к поселку оторвались от своей же пехоты. Ополченцы смогли продвинуться до середины Георгиевки, укрыться в жилом секторе, но, в целом, атака захлебнулась под непрерывным огнем противника, не принеся больших успехов. Из-за взорванного "укропами" моста заблокированной оказалась бронетехника ополченцев.

Потом в воздухе появились два вертолета ВСУ, начавшие "утюжить" наступавших. До того как они были сбиты, с одной из "вертушек" был подбит трофейный танк, буквально за несколько минут сгоревший чадящим факелом. Экипажу удалось выбраться из полыхающей машины, только водитель получил сильные ожоги рук, пытаясь достать из танка свой автомат.

Неожиданно появившийся третий вертолет был с символикой ООН на борту. Он также был подбит, задымился, но смог уйти обратно к своим.

"Коробочки" развернули и спрятали в "зеленке". Пехоте приказали укрыться под мостом, вперед выдвинулась разведгруппа. Добровольно вызвались идти командовавший операцией "Коммунист", "Снабженец", ротный "Всадник" и еще один боец из батальона "Заря".

На мосту, за которым догорал украинский блокпост, разведчики обнаружили большое количество оружия, брошенного отступавшим противником. Собрав все, что смогли унести, разведчики выбрались из-под огня противника.

Но на базу вернулись не все. Еще одиннадцать участников штурма Георгиевки, в том числе и "Малой", добрались до расположения только через день.

Как оказалось, у одного из БТРов ополченцев выявилась проблема с двигателем, и экипаж повел машину в сторону квартала Заречный для ремонта. Группа, не поняв маневра, пошли по ее следу. Когда они поняли, что отклонились от маршрута и начали выбираться к своим, бой уже завершился. "Снабженец" и "Всадник", вторично выехавшие на их поиск, на том месте, где происходил бой, смогли вызвать их по рации, после чего все вернулись на базу.

Потом командование потребовало фактических доказательств того, что трофейный танк действительно был подбит с вертолета. На следующий день "Снабженец" с сыном Кириллом снова ездили к сгоревшему танку и смогли найти остатки выпущенного с "вертушки" реактивного снаряда.

А в одном из следующих боев за Георгиевку "Малой" снова случайно попал "не туда". В результате он обнаружил исправный брошенный танк ВСУ, который был торжественно "веден в эксплуатацию".

"Хорошо, что родная мать "Малого" не знала подробностей, которые пришлось пережить всем нам за эти сутки в страхе за жизнь наших ребят. С тех пор – все они мои дети. И молодые, и постарше, пусть даже и старше моего возраста", - говорит Светлана.

Выбор редакции