Дрессировщик из Египта Хамада Кута: "Дети не виноваты в войне, пусть будет хотя бы цирк, который их развлечет"

ФОТО: Марина Сулименко / ЛИЦ

В Луганском государственном цирке с 23 марта по 21 апреля проходит международная программа "Сокровища Египта". Ее специальный гость, заслуженный артист Египта, академик Российской академии цирка, дрессировщик хищников Хамада Кута, известный под сценическим псевдонимом Принц Египта, поделился с ЛИЦ методами работы с животными, фактами из жизни и впечатлениями о Луганской Народной Республике.

- Расскажите о себе, где вы родились, учились и как пришли в цирк?

- Я родился в Каире, Египет. По образованию я театральный режиссер, хобби - композитор-музыкант, учился в Институте культуры в Египте почти полтора года, потом ушел оттуда.

Цирк… У меня даже не было выбора, я дрессировщик в шестом поколении. Моя династия 169 лет в цирке. Наша семья занималась цирковой деятельностью во всех арабских странах, кроме нас там нет именно дрессировщиков хищников. Отец тоже работает до сих пор, сестра работает с хищниками. Порода львов, с которыми мы работаем, называется нубийский лев, это не берберийский лев. Они занесены в Красную книгу: побольше размером, грива поменьше, более агрессивные. И бенгальские тигры, конечно. Но сейчас, к сожалению, со мной приехал один тигр. В России есть еще тигрица, она должна родить в скором времени, и их потомство тоже будет скоро выступать.

Еще я акробат, работал раньше и в этом направлении. Вообще, я занимаюсь дрессурой всех видов животных: слоны, дельфины, морские львы, львы, тигры, попугаи, орлы – всех дрессировал. Но я выбрал именно львов и тигров, потому что продолжаю именно это поколение. Выбора, конечно, не было, это все в крови. Наоборот, мой отец не хотел, чтобы я работал в цирке. Но я рос упрямым и твердым, и пошел тоже в это направление. Цирк – это моя жизнь. Это у меня в крови, без него умру. Это как рыба в море, если ее достать – она умрет. У меня точно так же.

- Сколько лет вы работаете с животными?

-  В прошлом году исполнилось 30 лет, как я выступаю на манеже, начал с двух лет. Так получилось, что на моего отца напал лев. В это время были праздники, все билеты на представление уже были проданы, отец должен был работать. Но он был весь в шрамах, много швов. И что он делает? Он берет меня на руки и говорит: "Давай, Хамада, делаем, как мы играли дома!" Ну а что тут говорить? Я был ребенком. Он открывает пасть льву - я засовываю голову в пасть. Он кладет меня на льва – я лежу на нем. С этого и началась моя карьера.   

С детства мне не интересны были игрушки, я играл с нашими питомцами. Дома у нас жили лев Томми и тигр Франсуа, они и были моими игрушками. У некоторых были куклы, или мягкие медведи, а у меня – лев!  

- Сложно поддерживать семейные отношения, учитывая вашу работу?

- Моему сыну Льву сейчас восемь месяцев. Его старшей сестре Злате семь лет – вот это мое поколение растет. Я очень жестко воспитываю своих детей, военное воспитание, как мои родители со мной. Старшая учится, ее отправил домой. После каникул я их заберу. Но в моей жизни очень много занимает работа. Без нее я просто никто. В моих мечтах подготовить Злату для выступлений. Но для нее мне хочется сделать что-то другое. Не классику, как у меня. Хочу придумать ей постановку, почти прописал сценарий, это есть в моей голове. Дай Бог, получится. Но, конечно, не сейчас. По закону нельзя, чтобы дети работали с хищниками. Поэтому я ее подготовлю и будет седьмое поколение.

Сейчас моя семья живет в России. Жена русская, дети тоже. Вообще, во мне тоже есть русская кровь. Моя прапрабабушка россиянка, поэтому меня давно потянуло к России. Здесь я старался выучить русский язык. Пишу, читаю, понимаю украинский. Вообще, я разговариваю на английском, арабском, староегипетском, знаю чуть-чуть японский, турецкий. Когда 10 лет назад я приехал в Россию, мне была интересна ее история. Потому что мне нужно понимать публику, что им нравится, ведь в каждой стране все по-разному. Даже когда приехал в Луганск, я сел и почитал о нем: что это за город, как он появился. Я горжусь тем, что во мне есть русская кровь и тем, что живу и работаю в России. Потому что для меня это великие люди – первые побывали в космосе, великая культура.

- Почему вы выбрали именно львов?

- Потому что по характеру они очень тяжелые, нелегко поддаются дрессуре. А мне это интересно. Для этого нужно терпение, ведь это психология. Любой профессиональный опытный дрессировщик это знает. А профессиональных, таких, как Запашные, Багдасаровы, – очень мало. Это династии, поколения – не просто профессия, они это знают. А есть другие, у которых постоянно случается беда: сбегают львы, нападения на зрителей…

Выбрал именно этих львов, потому что они очень вредные. Мне нравится, что все так нелегко. Как вы сегодня могли увидеть, выступление идет 32 минуты. Для того, чтобы показать представление такой длины, я работаю с животными от четырех до шести лет, и это только подготовка. Это нелегко. Потому что не у каждого получится этот трюк. Сначала я смотрю, сможет лев это сделать или нет. Я тренируюсь с ним, если умеет – продолжаем, не умеет – отпускаем, пробуем другой трюк.

- Какие у вас взаимоотношения со своими "подопечными"? Тяжело ли путешествовать с хищниками?

- Если говорить о наших отношениях, то я для них как папа. Мне повезло, было много нападений, три из них могли быть смертельными, но львы в это время останавливаются. Они сразу вспоминают: "Нет, это папа, так нельзя". Можно ругаться с отцом, но нельзя позволить себе больше. Я им очень благодарен, потому что без них я никто.

Путешествовать с ними не тяжело. Мы возим их в больших фурах с отоплением, большой вольер. Например, я вожу с собой одну фуру с вольерами, где они живут, он двойной. Часть его на улице: там солнечно, ванная, бревно, покрышки, чтобы они бегали и играли. Энергии у них, конечно, много. И есть вольер, который находится в помещении цирка, они там спят. Они у меня молодцы, привыкли, катались на поезде, самолете, корабле, фуре – везде. Они кайфуют от этого. Когда во время езды качает, то животные спят, храпят, отдыхают.

- Насколько опасной вы считаете свою работу? Расскажите, что произошло в день премьеры в Луганске?

- Для меня вообще это не опасно. Любая профессия в мире опасна и в каждой есть свои сложности.

Сюда я привез 10 животных. Они должны выступать одновременно. Но пока они не адаптировались, потому что мы приехали и сразу начали работать, у них был стресс, поэтому произошло нападение. Вообще, обязательно, когда мы приезжаем в другой город, перед выступлением мы даем животным три дня. Львы должны успокоиться, привыкнуть к запаху, на репетиции осмотреть манеж, а потом уже начинается работа. В этот раз мы приехали, сразу на манеж и сразу работать. Поэтому так и случилось.

Нападение было практически случайным. Я вызываю одного льва, а второй идет прямо в атаку на меня. Я его остановил посередине, успокоил, а он не хочет возвращаться. Я иду назад, сзади меня была тумба, ударяюсь об нее, начал падать. А лев прыгает на меня и кусает. Слава Богу, конечно, не в шею. После этого он меня сразу отпустил. Пострадала спина, рука и нога. В ноге остались следы от двух когтей и одного клыка, в руке от трех клыков, глубиной четыре сантиметра, и спина – три когтя. Все нормально, после этого я встал, а они ушли в клетки. Я их опять спокойно вызывал. Потому что дети в зале. Для меня самое главное, что дети в зале. Конечно, я в крови весь, но успокоил всех и продолжил все заново, сначала и до конца.

Львы боялись, ведь у них тоже бывает настроение, как у людей. Например, вы просыпаетесь утром и просто нет настроения. Все, день будет такой. У них точно так же. Бывает, у одного льва вообще настроения нет, я его не трогаю, оставляю и беру другого. Потому что они у меня все умеют, и я могу их заменить. Во время премьеры нужно было работать, работать быстро, потому что я не могу обидеть зрителя, это невозможно.

Нападения, конечно, случаются, без этого нельзя. Вот, я весь в шрамах. Мое тело как карта, швы везде. Я весь в татуировках, потому что закрываю шрамы. Шрамы нельзя показывать, а у меня много открытых костюмов.

- Вы помните историю каждого вашего шрама?

- Конечно, помню. У меня даже на животе 72 шва. На ногах, спине. На спине у меня большая татуировка – тигр. Сейчас еще три когтя добавилось, не знаю еще, что буду делать. На плече, на голове. Каждый шрам для меня – это опыт. Потому что когда случаются такие нападения, этого нельзя повторять. Я доверяю моим хищникам больше, чем людям. Люди самые опасные. Потому что мы можем говорить с человеком, быть друзьями, а потом я развернусь, а он может воткнуть нож мне в спину. А хищники – нет, они серьезные. Существует красная линия. Перешагнул ее – вот и плохо. Они никогда не обманывают. И когда случаются нападения на дрессировщиков, на 99% это вина дрессировщика. Например, это нападение было моей ошибкой, потому что я пропустил момент.

- Где вы берете хищников для выступлений, как их воспитываете?

- У меня в Каире 47 львов и 18 тигров. Там они родились. Сейчас у меня в питомнике в России беременные львица и тигрица. Просто, где их покупать? Они же из Красной книги. Все они выросли на моих руках, я с ними спал, вставал кормить по ночам. Даже когда они заболевают, сам за ними наблюдаю и лечу, никого не подпускаю. Они привыкли ко мне, даже ставлю им уколы сам, знают, что я не сделаю плохо. Это психология, огромный труд, большой мир.  

Хищники должны принимать меня как футбольного тренера. В выступлениях стараюсь делать акцент именно на них. Когда им исполняется полгода, они просто должны играть на манеже, должны знать свое место. Они у меня мучаются, когда приходится уходить с арены домой. Бывает, во время представления я льву говорю: "Домой!", а он не хочет. Прекрасно понимают, что они артисты и любят это. Во время репетиций никто из них не кричит, все проходит четко. Итак, начиная с полгода они играют, а потом я смотрю, что можно из них сделать. Заставлять невозможно, ведь у них, как и людей, к чему-то есть талант, а к чему-то нет. Например, у меня ни один хищник не становится на передние лапы. У моего отца только один тигр такой был, это случайность, у него был к этому талант.

- Сколько людей вам помогает ухаживать за львами?

- У меня пять ассистентов, но это не служащие. С ними мы расчесываем животных, чистим глаза, когти, остатки еды вычищаем – все не так легко, как это выглядит на представлении. Они даже могут быть дрессировщиками. Мои животные им доверяют, ассистенты могут даже заходить в клетки. Я их сам обучал, но им очень сложно, потому что много работы, очень устают.

- В некоторых странах мира цирк с животными считается негуманным. Как вы к этому относитесь?

- Цирк не запретили нигде, просто сделали определенные условия, которые не всегда выгодны. За свою жизнь я встретил более пяти тысяч людей, которые против цирка с животными. У большинства из ни проблемы в жизни, и они немного неадекватны. Вы видели, как зрители аплодируют стоя? Это потому, что они понимают. Здесь зал на две тысячи зрителей, каждые субботу и воскресенье мы работаем по четыре представления. Если люди против, то почему они приходят в цирк? Они же понимают, где профессионалы, а где – нет. Можно запретить работать непрофессиональным людям, из-за них сейчас очень много проблем, они плохо относятся к животным. Например, мои животные – мои дети. Я провожу каждый день с ними по 16 часов, без выходных.

- Какое впечатление на вас произвел Луганск и его жители?

- Я пока нигде не был, кроме цирка и гостиницы. Нет времени, мы репетируем каждый день. А зрители и народ мне очень понравились. Как они понимают, прекрасно разбираются в цирке – это удивительно. Но был один случай, который очень удивил меня. Я спросил на улице у человека, где в городе есть спортивный зал. Он меня взял, пошел пешком со мной, провел в зал и потом вернул в гостиницу, чтобы я не потерялся. Так даже в России не бывает. Люди здесь такие добрые, хорошие, душевные.

- Вы не боялись ехать в непризнанную Республику? Не опасаетесь санкций за свой визит?

- Когда мне директор Луганского цирка Дмитрий Касьян предлагал приехать, то спрашивал, не переживаю ли я. Нет, я с удовольствием приехал. Потому что дети, которые здесь живут, не виноваты в том, что произошло. Понимаете, у нас дома смеются, что в Египте мы все прошли "школу террористов". Поэтому меня это не пугает, наоборот. Повторюсь, дети не виноваты в войне, пусть будет хотя бы цирк, который их развлечет.

- Что вы расскажете о Республике, когда приедете домой?

- Я уже рассказал. Выкладывал много постов про народ и про директора цирка в таких социальных сетях, как Instagram, Facebook. Например, после нападения много зрителей сюда звонили и спрашивали, как я себя чувствую. Мне пишут люди, которые даже не были на представлении и не знают меня, спрашивают про мое здоровье. Я даже выкладывал видео, где говорил, что у меня все в порядке, дышу – значит живу. Если у меня будет возможность, я с удовольствием приеду в Республику еще много раз.

- Что бы вы хотели пожелать луганчанам и жителям нашей Республики?

- Хочу сказать: ребята, держитесь! В Египте в 2013 году была революция один-в-один, как у вас. Горели дома, были грабежи, танки ездили по улицам, было много пострадавших, моим родителям пришлось это пережить. Я уважаю вас очень сильно, насколько вы такие, не принимаете все близко к сердцу и продолжаете жить дальше несмотря ни на что. Дай Бог всем здоровья, пусть все будет хорошо. Желаю вам терпения, я с луганским народом!