Глава Союза писателей ЛНР Глеб Бобров: Второе мая стало днем духовной гибели Одессы
Своим видением духовного значения одесских событий, где ровно год назад в результате нападения нацистов из "Правого сектора" около 50 человек погибли и более 200 были ранены, причин, приведших к этой трагедии, и последствий произошедшего с ЛугаснкИнформЦентром поделился глава Союза Писателей ЛНР Глеб Бобров.
Об одесской трагедии написано много, но при этом сказано не все, ведь о некоторых моментах интеллигентные люди вроде как вслух не говорят, даже на кухнях. Однако "пепел Клааса стучит в мое сердце" , и есть вещи, о которые кто-то просто обязан заявить публично.
Так вот: лично я считаю, что трагедия 2 мая 2014 года легла на Одессу несмываемым пятном позора. И это – навсегда.
Великий город, один из ведущих центров науки и культуры всего бывшего Союза опустился до худшего – он, отныне и на веки вечные, замарал свое яркое имя в гнусном убийстве, в коллективной резне. Никакого авторитета Бабеля, Эйзенштейна, Утесова, десятков других великих имен литературы и искусства, связанных с Одессой, не хватит, чтобы перевесить это смертный грех. Никто теперь, - ни Жванецкий, ни Маски-шоу с Юморинами и КВНами в придачу ко всем былым и будущим звездам Одесской киностудии не отмоют кровавой копоти с брусчатки Куликова поля. В духовном плане Одесса убита. Что бы ни было с ней потом, это уже будет другая Одесса. Вся история этого города теперь делится на "до" и "после".
Почему так произошло? Среди всей массы факторов приведших Одессу к духовной деградации, закономерным итогом которой и стала бойня в Доме профсоюзов, я бы выделил вопрос ротации населения. Если даже не брать потрясения революции и Гражданской войны, то только на памяти ныне живущих поколений можно выделить ряд массовых миграционных процессов.
Это, во-первых, кошмар Великой Отечественной войны. Массовый террор, развернуто освещенный в "Черной книге" - коллективном труде под руководством Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана – детально показал масштабы Холокоста. Место выбитого немецкими фашистами городского населения после войны заняли представители украинского села. С семидесятых по нарастающей пошла эмиграция – вначале тонкой ниточкой в Израиль, Европу и в США, а с началом 90-х и обрушением Союза миграционные процессы приняли массовых характер. Уже в середине 2000-х, когда я последний раз был в Одесе, друзья мне признавались, что встретить настоящий "одесский говор" практически невозможно. Население кардинально изменилось – носители городской ментальности, носители городской и где-то местечковой культуры, тот самый слой, из которого и произрастала одесская уникальность, был срыт, а вместо него время нанесло худший суглинок украинской хуторской ментальности.
К этому времени украинское государство, уже не скрывая, строило унитарное националистическое государство, а его основной кадровый резерв – село – открыто и агрессивно пёрло в город. Это происходило не только в Одессе. Но именно здесь украинский национализм показал свое мурло во всей красе и сжег город в прямом и переносном – духовном - смысле.
И Одесса – проглотила. И смирилась. И… умерла следом. Ведь есть вещи, после которых нельзя остаться прежним. Теперь к самому слову "Одесса" намертво прикручена ассоциативная связь с обугленными трупами Дома профсоюзов. Этот привкус мертвечины, этот приторный трупный запах отныне и навсегда привязан ко всему, что связано с Одессой. И закономерно вызывает физиологическое отторжение, чувство гадливости и омерзения. И отмыться будет невозможно. 2 мая стало днем духовной гибели Одессы, и последствия этого для неё будут катастрофическими.
Мои соболезнования…
* * *
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора материала – ЛуганскИнформЦентр.
