"Афганец" Игорь Носаль: "Свой долг солдата исполнил честно и тогда, и сейчас"

В 42-ю годовщину ввода советских войск в Афганистан своими воспоминаниями с читателями ЛуганскИнформЦентра делится воин-интернационалист Игорь Носаль.

Ввод Ограниченного контингента советских войск (ОКСВА) на территорию Демократической Республики Афганистан начался 25 декабря 1979 года. За десятилетие участия Советской Армии в войне, официальной датой завершения которого считается 15 февраля 1989 года, погибли более 15 тыс. граждан СССР, около 35 тыс. были ранены, тысячи попали в плен. Более восьми тыс. "афганцев" были родом с Луганщины, домой из них не вернулись 162 человека. Сейчас в Луганске живут около полутора тысяч участников Афганской войны.

ИЗ ШАХТЫ В НЕБО

Родился в Лисичанске, тогда еще Ворошиловградской области. Учился в средней школе, дальше ПТУ, профессия подземного электрослесаря и, наконец, шахта: обычная биография донбасского парня второй половины прошлого века.

В семье целая династия шахтеров. Закончил училище, даже успел поработать, а после фильма "В зоне особого внимания" буквально заболел небом, решил идти в "десантуру". Это был 1984 год. Обратился в военкомат и попросился на курсы парашютистов. Нас привезли в Луганск, потом (на полевой аэродром) в Веселую Тарасовку, где мы сделали по три прыжка. Мало, конечно, но это уже давало 90% гарантии, что мы попадем в ВДВ.

ФЕРГАНА – ТЕДЖЕН – КАБУЛ

Призвали осенью 1985 года, до этого родная шахта не отпускала. Попал в Узбекистан, в Фергану, там за два с половиной месяца прошел курс молодого бойца. Тяжеловато сначала было, непривычно. Оттуда нас на полмесяца отправили в Теджен, это уже Туркмения, знаменитая бронетанковая "школа гладиаторов", как ее тогда называли. Мы обучались вождению, стрельбе из танка. В сержантской роте за две с небольшим недели я получил специальность командира танка.

Оттуда – за речку (в Афганистан). Служить довелось в легендарном "полтиннике" - 350-м гвардейском парашютно-десантном (Краснознаменном ордена Суворова) полку, (103-й гвардейской воздушно-десантной ордена Ленина, Краснознаменной, ордена Кутузова дивизии) Витебской дивизии. Это вообще первое танковое подразделение в нашей части. Служил в 62-м отдельном танковом батальоне. Дислоцировались в самом Кабуле, буквально возле аэропорта. Выполняли рейдовые задачи: сопровождали колонны, обеспечивали огневую поддержку подразделений на боевых выходах и операциях, блокировали пути отхода бандформирований и так далее – обычная боевая работа.

ОТ ХОСТА ДО ГОСПИТАЛЯ

Первый мой выход в горы состоялся зимой 1986 года. И тогда же произошел мой первый подрыв на танке. Противоминных тралов у нас не было, но пронесло в тот раз, как и в последующих операциях.

Почти через год, осенью 1986-го, проводилась Хостинская операция (совместная с вооруженными силами Демократической Республики Афганистан операция по обеспечению жителей Хоста продовольствием и предотвращению планов оппозиции по формированию альтернативного правительства ДРА – примечание ЛИЦ).

Мы в тот день прикрывали проход возле кишлака. Вся группа прошла успешно, мы тронулись буквально минут через 10 за ними, как раз я шел первым танком. Получается, "духи" успели заложить фугас, и мы его "поймали". Нам крупно повезло, буквально перед нами точно такой же случай был у ребят: у них тоже спереди вырвало два катка, как и у нас. Но у них сдетонировала боевая укладка. У нас же детонации боекомплекта не произошло, благодаря чему мы и остались живы.

Очнулся уже в вертушке над Кабулом по дороге в госпиталь. Пролежал там месяца полтора, диагностировали тяжелую контузию и осколочное ранение печени. Контузия сначала прошла, и я ее почти не чувствовал, только шум в голове, но врачи качали головой, мол: придет время – еще узнаешь. Так оно и вышло.

Через полтора месяца, уже в 1987 году, меня комиссовали и отправили на дембель. Группу дали уже дома: сначала третью группу инвалидности, затем вторую. Последствия контузии выражались в сильных головных болях. С этим и живу по сей день.

ДОРОГА НА СЕВЕР

По возвращении по комсомольской путевке был направлен работать на Север, на ударную стройку. Правда, на самой стройке поработал не очень долго: как "афганца" меня пригласили работать в органы внутренних дел. Получил милицейское образование. Работал оперативником в уголовном розыске, проработал там семь лет, женился в Бодайбо Иркутской области, все как положено. Но потом все же решили вернуться на родину: нашим детям тот климат не подходил категорически.

НЕБЛАГОНАДЕЖНЫЙ ГРАЖДАНИН

Но к тому времени это уже была не та Украина, откуда меня призвали в армию и на всесоюзную стройку. Столкнулся с бюрократией и откровенным бездушием, потому что это была уже другая страна, а я оказался не слишком подходящим для нее человеком, хотя я здесь и родился, и вырос. Украинское гражданство получил, что называется, с горем пополам.

Работать по специальности тоже не дали: я вдруг оказался работником правоохранительных органов чуждой, как выяснилось, страны. Так и сказали, дескать, я неблагонадежный и вообще потенциальная вражеская агентура. Проработал все эти годы в Лисичанске, на стекольном заводе, после чего началось вот это все…

СВАСТИКИ НА КАСКАХ

И дед, и бабушка у меня воевали в Великую Отечественную войну. В моей семье – это святое. В 2014 году, когда на "майдане", а позже уже здесь я увидел на их касках свастику, то больше не смог сидеть на месте и делать вид, что меня это не касается. Понял, что фашизм опять пришёл на нашу землю, и ушел в ополчение.

Первые бои были в Лисичанске, бились за Томашовский мост (через реку Северский Донец между Лисичанском и Рубежным), когда они колонной пошли на нас и стали расстреливать мирные поселки.

Вначале был рядовым ополченцем, потом уже стал командиром отделения. Под Дебальцево воевал, в Зоринске.

ТАНКОВАЯ РОТА

В дальнейшем был сформирован батальон, и мы поехали получать технику. Я увидел танк, решил попробовать прокатиться, сел за рычаги и попер сразу, а наши ребята стоят, наблюдают. Это увидел комбат. Он и говорит: "Шурави" (это у меня такой позывной был), принимай танковую роту! Вот так у меня стало четыре танка Т-72. Это было уже после Дебальцево.

Служил до марта 2015 года, потом опять лежал в госпитале: последствия афганской контузии. При этом свой долг солдата, я считаю, исполнил честно и тогда, и сейчас.